Политические и гражданские свободы на Южном Кавказе в деталях

Вчера я написал об оценке ситуации с политическими и гражданскими свободами, согласно рейтингу Freedom House, а также, используя методологию Freedom House, сделал собственные оценки ситуации с правами и свободами в регионе Южного Кавказа и соседних с ним странах. Общие оценки мы уже рассмотрели, сейчас есть смысл рассмотреть оценки в деталях. Оценки я делал до того, как посмотрел на рейтинги организации, то есть они абсолютно независимы друг от друга.

Раздел 1. Политические права и свободы

А – оценка Freedom House, В – моя оценка

Светло-зеленым цветом отмечены те случаи, где результат подсчетов оказался достаточно близким и отражает примерное совпадение подсчетов, а светло-красным – те случаи, где результат Freedom House оказался заметно ниже расчетного. Кстати, ниже будет один случай, когда моя оценка показывает значительно более низкий результат, чем оценка Freedom House, этот случай отмечен желтым.

Речь идет о свободе выражения и совести, включая как независимые СМИ, так и в первую очередь свободу совести. В Турции со свободой совести очень плохо – христианские церкви все на «осадном положении», а религия наступает на все сферы общественной жизни. Но намного хуже со свободой слова и с независимыми СМИ. Если в FH кто-то перепутал остаточную журналистику со свободой, то это большая ошибка. Турция является рекордсменом по числу заключенных в тюрьму журналистов, согласно Комитету по защите журналистов и с огромным отрывом опережает идущий на втором месте Китай. Некоторые детали, включая фамилии и дела можете найти по ссылке. Также можно посмотреть ситуацию за 2016 год. Я уже не говорю о том, что правительство регулярно запрещает отдельные СМИ, экспроприирует или штрафует на гигантские суммы медиа-холдинги и выставляет журналистов врагами государства. Таким образом, Турция фактически представляет собой самую репрессивную среду в смысле свободы слова, что и видно из моей оценки рейтинга D. При оценке политического рейтинга важно в первую очередь не то, как обстоят дела в повседневности, а какую политику ведет государство или ассоциированные с ними парагосударственные акторы. В частности, именно это всегда было подходом Freedom House при выставлении оценок в другом рейтинге (Nations in Transit).

Раздел 2. Гражданские права и свободы

Интересно, что уровень отклонения объявленных результатов от расчетных в рейтинге гражданских свобод заметно ниже, чем в рейтинге политических. То есть, организация действительно сфокусирована на политической сфере.

Наконец, хотелось бы обратиться к посту Бергмана о свободе слова в Грузии – с частично справедливой критикой Freedom House. Дело в том, что свобода слова в Грузии действительно есть, но это не подразумевает свободы СМИ. В частности, свободу слова отражает пункт D4: «Свободны ли люди в высказывании собственных взглядов на чувствительные темы без опасения наказания или давления». В этом подпункте Грузия получила от Freedom House 3 балла, я же выставил 4 из 4 возможных, я согласен в этом с Бергманом. Также 4 балла Грузия получила в сфере свободы действия неправительственных организаций, по крайней мере по всем критериям, которые перечислялись, эта свобода фиксируется.

Что касается свободных и независимых СМИ, то здесь наиболее релевантным является рейтинг IREX – Media Sustainability Index, в последней версии которого Грузия получила 2.34 балла, а Армения 2.28. Для сравнения, Азербайджан получил 1.02 балла, а Россия – 1.43.

Приведу фрагмент из методологии рейтинга Freedom House по пункту D1 – свободные и независимые СМИ:

• Are the media directly or indirectly censored?
• Is self-censorship common among journalists (the term includes professional journalists, bloggers, and citizen journalists), especially when reporting on sensitive issues, including politics, social controversies, corruption, or the activities of powerful individuals?
• Are journalists subject to pressure or surveillance aimed at identifying their sources?
• Are libel, blasphemy, security, or other restrictive laws used to punish journalists who scrutinize government officials and policies or other powerful entities through either onerous fines or imprisonment?
• Is it a crime to insult the honor and dignity of the president and/or other government officials? How broad is the range of such prohibitions, and how vigorously are they enforced?
• If media outlets are dependent on the government for their financial survival, does the government condition funding on the outlets’ cooperation in promoting official points of view and/or denying access to opposition parties and civic critics? Do powerful private actors engage in similar practices?
• Do the owners of private media exert improper editorial control over journalists or publishers, skewing news coverage to suit their personal business or political interests?
• Is media coverage excessively partisan, with the majority of outlets consistently favoring either side of the political spectrum?
• Does the government attempt to influence media content and access through means including politically motivated awarding or suspension of broadcast frequencies and newspaper registrations, unfair control and influence over printing facilities and distribution networks, blackouts of internet or mobile service, selective distribution of advertising, onerous operating requirements, prohibitive tariffs, and bribery?
• Are journalists threatened, harassed online, arrested, imprisoned, beaten, or killed by government or nonstate actors for their legitimate journalistic activities, and if such cases occur, are they investigated and prosecuted fairly and expeditiously?
• Do women journalists encounter gender-specific obstacles to carrying out their work, including threats of sexual violence or strict gender segregation?
• Are works of literature, art, music, or other forms of cultural expression censored or banned for political purposes?

Итак, 12 тем относятся только к подпункту Д1. Из перечисленных, по меньшей мере в Грузии проблемой является самоцензура, поляризация в СМИ, а также непрозрачность владельцев СМИ. Ровно те же проблемы характеризуют ситуацию со СМИ в Армении. По существующему сегодня консенсусу медиа-экспертов, без крепкой институциональной среды, свобода слова остается очень уязвимой, а основой институциональной устойчивости является независимость источников финансирования. Хотя бы частичная.