Аграрное перенаселение в Восточной Армении в период поздней Российской империи

При изучении социальных тенденций в исторических обществах, мы регулярно сталкиваемся с проблемой демографического давления. Демографическое давление – это ситуация, когда население приближается к черте, за которой ресурсы, которыми оно обладает, не будут в состоянии его прокормить. Наиболее регулярно встречающимся частным случаем демографического давления является аграрное перенаселение – когда рост населения является высоким, а территория не меняется. При условии, что площадь возделываемых земель не меняется, урожайность не растет (а в Средние века рост уровня технологизации сельского хозяйства был столь медленным, что это было почти незаметным), получается ситуация, когда с какого-то момента возникает риск голода. В силу отсутствия понимания о гигиене, а также достаточного развития архитектурных норм и частого распространения возгораемых материалов в строительстве (многие города строились преимущественно из дерева), виды мора могли быть очень разными – эпидемии, пожары, а сам голод напрямую был связан с низким урожаем. Низкий урожай в свою очередь мог быть связан с климатическими явлениями, в результате которых, к примеру, была засуха, раньше наступила зима, были заморозки и так далее. Непосредственной причиной голода, таким образом, случалась засуха, неурожай или эпидемии, но в реальности причиной являлось то, что численность населения возросла до такой степени, что население стало зависеть от хорошего урожая.

Аграрное перенаселение в Восточной Армении

Сельскохозяйственный цикл непостоянен. Обычно в период хорошего урожая удается сделать запасы, которые потом можно потреблять в период плохого урожая. В Библии это приводится в виде притчи о том, как Иосиф толковал сны фараону и сказал, что будет семь тучных, а затем – семь тощих лет. Обычно аграрное общество выдерживало несколько голодных лет, пусть и не без труда. Но если период затягивался (а такое происходило в случае серьезных климатических перемен), то происходили уже серьезные демографические катастрофы. Непостоянство аграрного цикла, кстати, рождало большое количество суеверий и предрассудков, поскольку понять природу этих изменений люди не могли, а от них зависело слишком многое. И поскольку в общем виде сельскохозяйственная жизнь привязана ко временам года, возникла метафора колеса, очень распространенная в Средние века. См. О восприятии времени и мира в средневековье - пример из армянской поэзии.

Что касается непостоянства и аграрного цикла, приведу пример уже из собственных расчетов по экономике Армении XIX века, что в определенном роде демонстрирует то, как такое могло происходить. В XIX веке экономика Восточной Армении была преимущественно аграрной, поэтому погодные колебания оказывали на нее большое влияние. Приведу в пример реконструированную динамику ВВП Восточной Армении в период после аграрной реформы / раскрепощения крестьян. Подробнее см.: Экономика Армении, 1817-2017. Реконструкция.

График 1. Динамика экономики Восточной Армении в 1861-1915 гг.

Этот график абсолютно типичен для отображения динамики доиндустриальной экономики. Как мы видим, почти никакой тенденции выделить невозможно: график больше похож на кардиограмму, чем на современные экономические циклы (период второй половины 1860-ых гг. отличается только по причине отсутствия данных и интерполяции на этот период). Данные по урожаю еще более неполны, но тем не менее, стоит их привести, чтобы понять, что в такой экономике системный рост обеспечить сложно.

График 2. Урожаи в Эриванской губернии во второй половине XIX века – начале XX века

Поскольку именно хлеба (в первую очередь пшеница, а также рожь, полба, ячмень и пр.) составляли основной рацион населения, то существует некая линия динамики потребности населения в хлебе, являющаяся производной от его численности. Если урожай окажется ниже этой линии, начнут исчерпываться запасы зерна, если это будет долгосрочным, начнется голод и снижение численности населения.

Такими примерами изобилует и ранняя советская история – стоит вспомнить голод 1932-33 гг. или 1947 г. Я уже рассматривал то, как изменилось бы население России не будь демографических катастроф ХХ века, во многом связанных с большевистской революцией и ее последствиями. Только голод (и отчасти репрессии) 1930-ых гг. и только в РСФСР стали причиной спада населения или отсутствия его роста суммарно на более чем миллион человек в год.

На графике 2 мы видим, что производство продовольствия, в частности, в секторе растениеводства, росло, несмотря на колебания. В случае стабильной численности населения это бы вело к росту уровня потребления и уровня жизни. На практике происходило скорее обратное. Население росло с такой скоростью (в том числе за счет миграции), что рост производства продовольствия не поспевал и в результате уровень продовольственной обеспеченности снижался. Приведу также динамику поголовья скота на той же территории за выбранные годы XIX – начало XX века.

Стоит учитывать, что к абсолютным цифрам следует относиться с осторожностью. Крестьяне и сельские администрации занижали количество скота примерно в полтора раза, чтобы избежать налогообложения. Однако, предположительно, степень занижения сильно не менялась, по крайней мере, до начала Первой мировой войны, так что в этом смысле данные 1915 года выглядят более сомнительно. В остальном - статистика из таблицы неплохо иллюстрирует тенденции.

Как мы видим, предел численности скота был достигнут накануне революции 1905 года и армяно-татарской резни. А при этом, население продолжало быстро расти. Уже в начале ХХ века аграрное перенаселение было налицо, сокращался экспорт, рос импорт, но с началом Первой мировой войны голод стал распространяться все быстрее и уже смертность стала превышать рождаемость, особенно среди беженцев. См. также: Геноцид армян: история, документы. Позиция Турции и дебаты в турецком обществе. А в сборе урожая - один из пиков - 1902 год, выше которого вплоть до революции урожай хлебов был собран лишь один раз - в 1912 году. Это означает, что продовольственные ресурсы этой территории при тогдашнем уровне развития технологий были в целом выбраны и население после 1904 года особенно расти и не могло. И не росло бы в Средние века, либо было бы скорректировано болезнями и голодом. Но уже в начале ХХ века интенсификация миграции, внешней торговли, начальный этап индустриализации, не давали такому сценарию реализоваться. А перенаселение между тем было острым, что выливалось в регулярные этноконфессиональные столкновения - известны как случаи 1905-7 гг., так и полномасштабная война 1918-20 гг. с вовлечением Турции и великих держав.

В итоге, кстати, население было скорректировано, а сельское население Восточной Армении так и не превысило 1.1 миллион вплоть до конца ХХ века. Для иллюстрации тезиса о перенаселении приведу динамику подушевого расчетного валового внутреннего продукта на территории Эриванской губернии в период с 1857 по 1916 годы.

График 3. Динамика ВВП на душу населения в Эриванской губернии

(в сопоставимых ценах; оранжевым цветом отмечено среднее за 10 лет)

Как мы видим, несмотря на уже растущую промышленность, подушевые темпы роста были не очень значительными, а с начала Первой мировой войны и вовсе случился обвал. В условиях быстро растущей численности населения (с 431 тысячи в 1861 году до примерно 1.14 миллионов в 1916 году) обеспечить сопоставимый прирост производства продовольствия было очень сложно.

Мальтузианство и пример Англии

Собственно, на этом и строилась теория Томаса Мальтуса (1766-1834), изложенная в его «Опыте закона о народонаселении». Мальтус считал, что население растет в геометрической прогрессии, а ресурсы – в арифметической, соответственно, очень скоро население начнет вымирать или начнутся тяжелые социальные потрясения, а поэтому нужно всячески сдерживать рост населения. Сама по себе любая популяция, по мнению Мальтуса, тяготеет к демографическому взрыву и оказывается в демографической ловушке, в которой численность населения может превысить предельную способность территории прокормить это население.

Эта теория актуализировалась в рамках дебатов между первым и третьим миром и была одним из флагов прогрессизма, поскольку наглядно демонстрировала, куда приходит традиционное общество. Однако, несмотря на демографический взрыв, который действительно произошел уже после того, как Мальтус написал свой «Опыт» (и в этом предсказании он оказался прав), тех социальных катаклизмов и голода, которые неизбежно следовали из его теории, не случилось – планета, несмотря на вся тяготы XIX-XX веков, кормит и 8 миллиардов человек, которые живут на ней сегодня, причем кормит несравненно лучше, чем кормила тот миллиард, который жил на начало XIX в.

Мальтус не понял принципиально важного перехода. Действительно, если мы сегодня измеряем динамику ресурсов в категориях геометрической прогрессии, то в Средние века использовалась арифметическая – и, в частности, площадь пахотной земли. Собственно, потому за землю всегда и воевали. Больше земли – больше ресурсов для пропитания и места для размещения населения. А население, в действительности, находилось в балансе с экологической нишей, им занимаемой и несмотря на то, что этот баланс иногда нарушался, долгосрочно он было стабильным. То есть, и динамику населения, которую мы сегодня измеряем в категориях геометрической прогрессии, надо рассматривать в категориях арифметической прогрессии. Прирост ВВП как раз пример геометрической прогрессии и на графике 1 хорошо видно, что он не адекватен для описания изменения экономической ситуации в доиндустриальном обществе. То же, в действительности, было характерно и для динамики населения, вековые изменения которого также описывались категориями арифметической прогрессии.

Мальтус увидел переход динамики населения Англии и вообще развитой части мира на стабильный рост к XIX веку, но не рассмотрел, что динамика экономики тоже отражает те же тенденции. У нас есть подробные данные Стефена Броудберри и коллег по динамике британского экономического роста начиная с XIII века. Они более чем убедительно демонстрируют наличие баланса населения и ресурсов и показывают пример катастрофы, связанной, в том числе, с нарушением этого баланса.

График 4. Характеристики демографического давления в средневековой Англии

Грант Микаелян