20 лет назад черкесы из Косово вернулись домой. Вспоминаем, как это было...
Этот материал должен был быть опубликован 1 августа, в День репатрианта, который является официальной памятной датой в календаре Республики Адыгея. Но не вышел вовремя из-за моих личных проблем. 1 августа 1998 года 20 лет назад при поддержке Правительства РФ и Правительства Адыгеи около 200 черкесов из Косово вернулись в Адыгею из Югославии, где шла гражданская война. Это беспрецедентное уникальное событие массовой и организованной репатриации навсегда войдет в историю черкесов.
Асфар Куек, писатель и ученый, был очевидцем и участником тех событий. О чувстве Родины, о его встречах с косовскими черкесами в Стамбуле, о пути на родину читайте в этом интервью…
- Вы, как известно, прекрасно знаете черкесскую диаспору, часто бываете практически во всех странах современного расселения черкесов. Я задам вам неожиданный, но важный для нашего разговора вопрос о дороге домой. Какие чувства испытываете вы лично, когда возвращаетесь домой?
- Я, действительно, часто бываю за рубежом, и для меня именно возвращение домой – одна из сильных эмоций. Какими бы ни были интересными поездки, какими бы ни были насыщенными встречи, в какой-то момент ощущаешь, что тоска по родине превосходит впечатления от поездок, и меня начинает тянуть домой.
Если я, черкес, сын Кавказа, который родился и вырос на родине, начинаю так скучать и тосковать по родной земле, по родным горам, по родственникам и друзьям всего лишь за пару недель, то мне сложно представить, что ощущают мои соотечественники, когда впервые видят родную землю и делают первый шаг с трапа корабля или самолета! Эти чувства описать невозможно, слов всегда будет мало, да и недостаточно.
Я могу понять то волнение, передавшееся и мне, которое испытали косовские черкесы, едва увидев с корабля, плывущего из Трабзона в Сочи, родную землю. Они выросли на рассказах старших, на сказаниях нартского эпоса, с детства знают о трагедии черкесского изгнания. Их деды и отцы состарились на чужбине, так и не познав радости и счастья пребывания на земле предков…День 1 августа забыть невозможно, и волнующие минуты оживают в сердце…
- Давайте напомним нашим читателям о документальной базе, о юридической подготовке репатриации косовских адыгов.
- Возвращение косовских адыгов на родину стало одним из самых трогательных и незабываемых событий конца 90-х прошлого столетия. И связано оно было, в первую очередь, с двумя основополагающими документами – Обращением Президента Российской Федерации Б.Н. Ельцина к народам Кавказа 18 мая 1994 г. в связи с 130-летием окончания Кавказской войны. В нем борьба горцев против царизма признавалась мужественной борьбой народов Кавказа не только за выживание на своей родной земле, но и за сохранение самобытной культуры, лучших черт национального характера. «Проблемы, доставшиеся нам в наследство от Кавказской войны и, в частности, возвращение потомков кавказских переселенцев на историческую родину, должны решаться на международном уровне путем переговоров с участием всех заинтересованных сторон», - отмечалось в Обращении Главы государства.
Второй документ - Постановление Правительства РФ «О неотложных мерах государственной поддержки переселения адыгов (черкесов) из автономного края Косово (Союзная Республика Югославия)» от 3.07.1998 года, под № 690. Это было доброй волей Российского государства, впервые осудившего злодеяния царизма и признавшего на официальном уровне существование российских соотечественников, вместе с русскими - адыгов (черкесов). Подобный акт гуманизма был воспринят многомиллионной черкесской диаспорой с большим воодушевлением и радостью.
- Вы знали о том, что адыги живут в Косово? Насколько я знаю, в 1998 г., будучи главредом республиканской газеты «Адыгэ макъ», вы решали задачу создания корпунктов в Турции, призванных стать «точками сборки» информации и местами коммуникации между адыгами родины и диаспоры? Вы впервые встретились с черкесами из Югославии именно там?
- Косовских соплеменников в Стамбуле я встретил случайно. Мы с Фахри Хуажем, репатриантом, месяц были в Турции. Фахри был известным в адыгском мире общественным деятелем, одним их первых представителей адыгов Турции в Исполкоме Всемирной Черкесской Ассоциации, тогда он работал корреспондентом республиканской газеты «Адыгэ макъ», где я был главным редактором.
Здесь у нас была конкретная задача – мы должны были определить корреспондентские пункты национальной газеты в стране, где в основном сосредоточена адыгская (черкесская) диаспора. Наши корпункты были призваны освещать жизнь соотечественников на чужбине, работать на укрепление связей диаспоры с родиной.
Наш товарищ, один из лидеров «Адыгэ Хасэ» Газиосманпаши (района Стамбула), Яшар Ногай, встретил нас и пригласил к себе в туристическую фирму «Нарт тур». Он познакомил нас с коллегами по работе, в основном–адыгами, среди которых были и ребята из Косово. Яшар сказал, что они оказались в Турции, спасаясь от войны.
Об адыгах из Югославии я слышал и раньше, в 1980-е гг., от коллег, ездивших в Югославию еще в период СССР по так называемым комсомольским путевкам. Черкесы из Косово производили на них прекрасное впечатление – воспитанные, образованные, знающие, кроме родного и сербского, и европейские языки. Они всегда интересовались историей Черкесии и жизнью черкесов в СССР.
Тогда в Турции не обошлось без удивительных, я бы сказал, судьбоносных совпадений. Когда Яшар меня познакомил с Тугузом Мендересом, оказалось, что мы заочно знакомы.
Моя коллега Людмила Цалова была в Югославии в 1980-х и привезла оттуда книгу о черкесах Югославии, подаренную ей косовским черкесом Мендересом, Он попросил передать ее «какому-нибудь фанатичному адыгу, которому небезразлична судьба черкесского народа», и Людмила тогда передала ее мне. Каково же было мое удивление, когда через столько лет в Стамбуле я встретил того самого Мендереса! Мендерес рассказал, что, спасаясь от американских бомб и межэтнической войны в Югославии, часть косовских адыгов оказалась в Турции. В Стамбуле и его окрестностях они были приняты не только родственниками и знакомыми, но и чужими людьми, откликнувшимися на их беду.
Я встречался с «Адыгэ Хасэ» в Стамбуле несколько раз. До сих пор помню слова одного из пожилых черкесов: «Наши старики помнили, как и когда они покинули Хэку, родину. Они уходили, когда созрела земляника…».
- В таких событиях, как эвакуация косовских черкесов в Россию, всегда большое значение имеют отдельные люди, личности. Был ли кто-то, чья роль в этом процессе особенно важна?
- Для меня таким человеком был косовский черкес Ахмед Тугуз. Ахмед не подпадал под категорию классического старейшины. В Стамбуле были адыги- косовцы и более преклонного возраста. Но Ахмед был, как говорят адыги, упч1эжьэгъу — человек, с которым советуются и чье мнение имело определяющее значение в решении судьбоносных вопросов диаспоры.
Ахмед по профессии инженер-электронщик, не раз представлявший интересы Югославии за рубежом, в том числе и в СССР, затем и в Российской Федерации. Во время бомбежек Косово он убедил югославские власти помочь адыгам с транспортом, разрешить вопросы пересечения турецкой границы. Многих он спас от верной гибели.
«Мы жили в Приштине, - рассказал мне Ахмед, - жили хорошо, в достатке. Я был генеральным директором крупного предприятия, мои сыновья получили хорошее образование. Всю жизнь мы стремились быть достойными имени «черкес». Адыги в Югославии имеют репутацию ответственных деловых людей, порядочных, умеющих держать слово. Поэтому многие из нас до начала национальных конфликтов имели хорошую работу, сделали хорошие карьеры, но потом мир перевернулся..».
Ахмед с грустью рассказал, что еще в 1990 году в паспортах косовских адыгов в графе «национальность» было записано: «черкес». Потом, во время последней переписи населения, адыгов переименовали в «албанцев».
«В Приштине у меня остался двухэтажный дом и все, что мы накопили за всю жизнь, — продолжал Ахмед. – Здесь, в Стамбуле, нас встретили наши соплеменники. Вот рядом со мной коренной косовец-Цей Надждет, местные черкесы Яшар Ногай, Мамэт Гутте, которые давно живут в Стамбуле. Мы все, дети диаспоры, всегда мечтали о своей исторической родине, всегда тянулись к ней. Какое это удивительно могучее, притягательное и сладкое слово - Родина!»
- В таких беседах вы поддерживали в косовских адыгах желание вернуться домой. Как бы вы оценили внешние условия для возвращения? Нужно было решить, казалось бы, очень простые вопросы – получить визы, добраться до Трабзона и оттуда в Сочи, но все оказалось намного сложнее, чем вы себе представляли…
- Условия для осуществления переселения косовских адыгов из Стамбула на родину вроде бы сложились благоприятные: уже существовало Постановление Правительства РФ, гарантирующее возвращение группы из тридцати человек домой. Нам помогали соотечественники, в Адыгее нас ждали. Я был на связи с Правительством Адыгеи, чаще всего общался и консультировался с Русланом Панешем, в то время министром Республики Адыгея по межнациональным отношениям и внешним связям.
Руслан принял самое непосредственное участие в согласовании вопросов переселения второй группы косовских черкесов с государственными структурами, был лаконичен и конкретен: не оставлять в беде соплеменников. Он говорил нам - раз вы смогли их найти и организовать с ними встречу, нужно сделать все, чтобы вернуть ихв Адыгею. Последняя фраза министра звучала, как приказ: «Без них не возвращаться!».
Мне пришлось срочно вылететь в Майкоп для согласования вопросов на высшем уровне, отрегулировать правовые и организационные вопросы с МИДом, подготовить социальную базу для переселенцев и т.д. На родине все было готово, оставалось уладить дела в Стамбуле.
У меня появились особые полномочия – я стал «официальным представителем Президента Республики Адыгея и Кабинета Министров Республики Адыгея по обеспечению переселения адыгов-беженцев из автономного края Косово (Союзная Республика Югославия), находившихся в Турецкой Республике». Мандат давал право напрямую общаться с турецкими властями, российскими консульствами в Стамбуле и Трабзоне, при необходимости выходить лично на МИД РФ.
Генеральный консул РФ в Стамбуле С.В. Осадчий и управляющий делами консульства М.К. Зиганшин оказали нам содействие и за несколько дней подготовили соответствующие документы.
- Но неожиданно возникли проблемы с консулом Югославии в Турции…
У одного из косовских беженцев, Хусни Кавкази, истек срок действия паспорта, а югославский консул отказывался продлить его в сжатые сроки. А без паспорта Хусни не мог выехать из страны в Российскую Федерацию. На мои официальные обращения, на обращения представительства МИДа в Адыгее консул никак не реагировал.
Тогда я позвонил в консульство Югославии в Турции и предупредил, что данный вопрос переходит под юрисдикцию МИДа Российской Федерации, где будет дана соответствующая оценка подобных действий как препятствия организованному переселению косовских адыгов, пребывающих в Турецкой республике, на территорию РФ.
Только тогда они согласились помочь, и то при содействии Генерального консульства России в Стамбуле. По моей просьбе М.К. Зиганшин официально обратился к коллегам из Югославии, созвонился с ними, договорился о моей встрече с Генеральным консулом, и я спешно поехал в консульство Югославии.
Консул продержал меня в приемной более двух часов, хотя посетителей у него не было. Наша беседа была более чем напряженной.Он был очень агрессивен, показался мне надменным и грубым человеком. Лишь в конце беседы, в которой я постарался донести до его сознания всю трагичность положения моих соотечественников, в генетической памяти которых до сих пор сохраняется ужас и боль изгнанных предков, он немного смягчился.
Через день, опять продержав меня в пустой приемной два часа, он бросил упрек: «Вы, русские, предали нас; американцы, оказывается, ближе вам, чем свои братья - славяне...».
Он отдал нам с Хусни продленный паспорт гражданина Югославии, не забыв при этом взять с меня за паспорт 1000 долларов, хотя он стоил всего двадцать пять...
Получив паспорт, естественно, я не оставил без внимания упрек югославского консула о том, что мы, русские, предали их: в «доступной» форме, но довольно-таки жестко я ответил за нас, нашу страну.
Так было устранено последнее препятствие, и все было готово к отъезду в Трабзон. Комфортный автобус «Мерседес» стоял у офиса «Адыгэ Хасэ» в Стамбуле. Мы еще раз уточнили списки, проверили вещи и начали организованную посадку людей в автобус.
Прощание с теми, кто пришел нас провожать, было трогательным, многие из нас не сдерживали слез. Те косовские беженцы, которые по объективным и субъективным причинам не смогли уехать с нами в тот день, были грустны, они печально обнимали земляков и прятали друг от друга влажные глаза. Плакали и наши стамбульские братья и сестры, но они были горды и радовались тому, что смогли принять самое непосредственное участие в возвращении соплеменников на родину. Деньги, которые были выделены в Адыгее на дорогу и затраты, были возвращены нами в правительство Адыгеи, потому что деньги на переезд домой для косовцев адыги Турции собрали в считанные дни.
- Как вы добирались из Трабзона в Адыгею? Можем ли мы говорить о том, что сегодня через 20 лет проблемы репатриации косовских адыгов решены?
- Мы приехали в Трабзон, но оказалось, что у некоторых членов нашей группы были просрочены визы. На помощь пришла шапсугская девушка, служащая на турецкой границе, она организовала нам встречу с начальником таможни, после которой он не наложил штраф за просроченные визы.
Мы благодарны за внимание и помощь консулу РФ в Трабзоне, а также неизвестной кабардинке, работавшей в трабзонском турагенстве, благодаря которой билеты домой нам достались за полцены.
Если бы не было этого внимания, денег нам не хватило бы никак. Когда задержали корабль, и мы были вынуждены провести сутки в порту, начальник турецкой таможни прислал каждому пакет с едой, позже «снабдил» нас едой и Генеральный консул Российской Федерации в Трабзоне. Так отнеслись к трагедии адыгов многие люди, никто не делил их на своих и чужих. Ведь боль ощущается человеком независимо от национальности...
Мы с Газием Чемсо перевезли косовских адыгов на родину, но на этом вопросы, связанные с репатриацией, не закончились. Мне пришлось приложить еще немало усилий, «подключить» все возможное и невозможное, что «узаконить» возвращение еще нескольких косовских беженцев, сыновей и родственников тех, кого я перевозил домой. Они попали в Турцию после того, как мы уже уехали, и, поверьте мне, их возвращение далось немалой кровью. Но и это получилось, семьи восстановились.
Эйфория, связанная с возвращением косовских адыгов домой, со временем через 20 лет угасла в повседневных рутинных делах. И федеральная власть, и власть местная, и черкесские бизнесмены, и диаспора приложили усилия для становления черкесского аула вблизи Майкопа.
Теперь Мафэхабль полноправный аул среди других. «Косовцы» уже давно перестали быть «косовцами», сохраняя это наименование как дань истории. Они получили гражданство России, работают, создают семьи, получают в Адыгее образование. Однако в Мафэхабле остались недостроенными несколько домов косовских беженцев. Каждый раз, посещая Мафэхабль, с сожалением смотрю на эти сиротские недостройки. В Адыгее уже сменилось за эти 20 лет три руководителя, но почему-то достроить эти дома оказалось непосильной задачей…
Может быть, новый Глава Адыгеи Мурат Кумпилов сумеет решить эту проблему, и, наконец, мы закроем последнюю страницу в репатриации косовских адыгов. Предпосылки для этого есть, в Мафэхабль провели воду, сейчас аул газифицируют, отведены еще десятки новых гектаров для расширения аула, который, к нашей радости, все больше и больше пополняется новыми репатриантами.
Отъезд группы черкесов из Косово на родину. Стамбул. 1999.
Черкесские дети из Косово на корабле, идущем из Трабзона в Сочи. 1999. Май.
Министр МЧС С.Шойгу и президент Республики Адыгея А. Джаримов с детьми из Косово, вернувшимися на родину в Адыгею. Майкоп, 1999.
Справа налево. Анатолий Пренко, Ахмед Тугуз, Асфар Куек среди косовских черкесов. Майкоп, 1999.
Фото из личного архива Асфара Куека.
