во Владикавказе пекло...
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО “МЕМО”, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО “МЕМО”.
во Владикавказе пекло... вторую неделю температура не опускается ниже 30 градусов в тени, в отдельные дни достигает 35. на небе ни облачка, дождем и не пахнет. редкий на самом деле для Осетии период засушливости. влажность повышенная и оттого переносить это пекло вдвойне труднее.
"пекло" - так и называется рассказ, которым я хочу поделиться. действие происходит во Владикавказе, на заседании книжного клуба, где вдруг из-за жары с людьми начинает происходить нечто странное. очень актуально. рассказ совсем новый, его автор - Мурат Гелястанов из Нальчика. публикую в авторской редакции. приятного чтения.
ПЕКЛО
Открывая машину, я словно распахнул двери в ад. Горячий воздух вперемешку с ароматами раскаленного пластика и металла, с легкими нотками девяносто пятого бензина в сочетании с тонким кофейным привкусом, источаемым мешочком с зернами, висящим на зеркале заднего вида. Гремучая смесь. Оставленный под лучами злого августовского солнца, автомобиль нагрелся так сильно, что сесть в него сейчас не было никакой возможности. Распахнув все двери, я отошёл в тенёк под раскидистым орешником.
Жара последние недели две стояла какая-то аномальная. Днём термометр показывал градусов сорок пять, а то и больше. Проживая в пригороде, я с трудом переносил такое пекло. Боюсь представить, как с ним справлялись жители Нальчика, где температура в среднем на несколько градусов выше.
Сегодня, субботним утром 22-го августа 2026-го года мне предстояла поездка во Владикавказ. Мне всегда нравился этот город. Уютный, но не слишком маленький, чтобы сойти за провинциальный. Не монструозно-огромный, подобно бесконечно расползающимся депрессивным мегаполисам. Море зелени, парки, трамвайчики, чудесные горные пейзажи, добродушные жители, чистый воздух, вкусная еда. Но помимо всего этого была ещё одна, весьма приятная, причина по которой я решился на это путешествие несмотря на аномальную жару. Книжный, мать его, клуб.
Дело в том, что с самого детства я любил сочинять. Эта любовь прошла со мной сквозь годы, и даже в зрелом возрасте я не оставлял попыток написать свой идеальный рассказ, повесть или даже целый роман. Где-то не хватало терпения, где-то воображения, ну и мастерства в целом, однако это не мешало мне всем сердцем любить писательское ремесло. Только создавая миры, истории и наполняя их героями, я чувствовал себя по-настоящему хорошо. Никогда не считал это чем то, что меня прокормит или прославит. Я просто делал то, что мне нравится и старался получать от этого удовольствие.
И вот одно из моих произведений попало в печать. Благодаря череде случайностей мой фантастический рассказ оказался на страницах журнала «Дарьял». Он базировался во Владикавказе и был ориентировал больше на местных авторов. Отдавая предпочтение темам, затрагивающим историю и современность Северной Осетии. Тем удивительнее было мне с моим, мягко говоря, неформатным рассказом, оказаться среди них.
Ещё более удивительным для меня было узнать, что намечается собрание Владикавказского книжного клуба, на котором будут обсуждать мой рассказ. Главный редактор журнала вышел со мной на связь и предложил стать гостем на данном мероприятии. С большим удовольствием я согласился.
Уже не рискуя схватить тепловой удар, я уселся в машину. Цель путешествия весьма приятна, а значит никакая жара не может мне помешать. Где-то в глубине души мною руководили и честолюбивые мотивы. Увидеть своё творение на страницах печатного издания это вполне ощутимый рывок для любого, кто считает себя писателем. И я не исключение.
В среднем, путь от Нальчика до Владикавказа занимает около двух часов. Ехал не торопясь, поэтому потратил три. В дороге слушал музыку, любовался пейзажами, останавливался попить водички и выкурить сигаретку-другую. Люблю поездки. Всегда меня в них сопровождает некий «Дух приключения». Не такой бесшабашный как в детстве, но всё ещё способный пробудить внутри тревожно-радостное странное чувство.
Я заехал в город под песню Цоя. «Скоооороо кончится лееетооо…» пел легендарный музыкант.
- Скорее бы уже оно кончилось, - пробормотал я ощущая, как сгорел на солнце мой левый локоть.
Тонировать передние стёкла законы запрещают. Но если климат будет меняться и дальше такими темпами, нужно господам из правительства эти моменты пересмотреть.
По пути я несколько раз натыкался на стычки водителей. Грызня на дороге обычное дело. А когда припекает так, что мозги начинают вытекать из ушей, у некоторых и вовсе сносит крышу. Больше всего запомнился бой дальнобойщика с водителем маршрутки на окраине одного из сёл на подъезде к Владикавказу. Схватив увесистые баллонные ключи, оба водителя кружили в смертельном танце, готовые одним ударом отправить противника на тот свет. Не знаю, чем схватка закончилась. Будем надеяться, что победила дружба.
Радуясь отсутствию пробок, я подъехал к финальной точке своего пути. Паб «Notre Wille». Небольшое, достаточно уютное заведение почти в самом центре Владикавказа. Тихая улочка, мягкий розовый оттенок стен, неспешно-размеренная атмосфера района. Да, книжный клуб очень хорошо укладывался сюда тем самым недостающим элементом паззла.
Паркуя автомобиль, я случайно задел радиоприемник. «Врубайте кондиционеры на полную» - заверещал тут же навязчиво-неприятный голос девушки диктора.
«Британские учёные предупреждают о гигантских вспышках на солнце. Возможны перебои в работе техники, ухудшение самочувствия у некоторых людей, головные боли и …»
К чёрту. Я отключил радио. И без британских учёных понятно, что солнце сошло с ума. Ничего, переживём. В пабе должно быть прохладно. В пабе должно быть пиво. А холодное пиво — это лучшее средство для борьбы с агрессивными солнечными вспышками. Домой сегодня не поеду, плевать на всё. Осточертели однообразно-душные августовские будни. Зависну, пожалуй, денька на два во Владикавказе. Сменю декорации.
Внутри оказалось и правда прохладно. Вкусно пахло снэками. Словно ковбой, ворвавшийся в салун после долгого путешествия, прищуриваясь, я окинул взглядом паб. Бармен за стойкой неторопливо разливал пиво в покрытые инеем бокалы. За столиком у двери лениво что-то обсуждали две девчонки. На стенах висели разного рода картины, а лампы, свисающие с потолка на длинных шнурах, освещали пространство мягким желтым светом. За столиком в самом дальнем углу сидел Алан. Отец – основатель книжного клуба, и по совместительству главный редактор Дарьяла. Увидев меня, он помахал рукой.
- Пива? – тут же предложил он, после того как мы поздоровались.
- Не откажусь, - кивнул я, - Жара, конечно, дикая…
Пока собирались гости, мы общались о том о сём, без какого-либо вектора, обсуждая то литературу, то политику, то футбол. Отдыхая от дневной жары и дороги, я с удовольствием осушил бокал. Затем второй. Заказал ещё. Постепенно собирались гости. Когда все расселись по своим местам и Алан сказал, что пора начинать, я насчитал десять человек.
- Совсем как у Агаты Кристи, только сегодня никого, надеюсь, не убьют, - пошутил я после того, как главный редактор меня представил.
Шутку аудитория приняла и дружеский, ненавязчивый тон вечера был задан. Мы знакомились, общались, обсуждали, как это и принято в порядочных книжных клубах. Хочу заметить обсуждения не были завязаны лишь вокруг моего рассказа. Говорили о жизни, о литературе в целом, о жанрах и их месте в нашей, «Кавказской» культуре. Добрый, спокойный, уютный вечерок. Именно такой, каким я его себе и представлял. Гости были разные, каждый со своим мнением, своим видением того или иного вопроса. Я слыхал, что в этом клубе обсуждения порой заканчивались драками, но сегодня споры, пусть и достаточно жаркие, не таили в себе никакой агрессии.
Анализируя всё и разделяя свою жизнь на условные «до» и «после», я понимаю, что этот вечер был отличным завершением этапа «до». Я восседал в удобном кресле, пил чай с лимоном, выслушивал отзывы о своём рассказе, высказывался сам, шутил, спорил. Совершенно искренне, от души, улыбался и думал о том, что жизнь не так уж плоха. Даже мой внутренний ипохондрик, вечно ноющий о том, что в каждой бочке мёда есть своя ложка с экскрементами, притих. Весьма, как оказалось, некстати…
Я услышал крик. До этого момента все мы, увлеченные спорами, не обращали внимание на шум, доносившийся с улицы. А он был. Наша оживлённая дискуссия о месте Лавкрафта в мировой культуре заглушала без того невнятный, словно зарождающаяся где-то далеко гроза, гул. На секунду прислушавшись я уловил из чего он состоит. Перебивающие друг друга звуки сирен, крики, металлический скрежет и звон разбитого стекла, ругань и даже нечто похожее на выстрелы. Интересно, что там происходит?
- У вас в городе праздник сегодня? – повернулся я к Алану.
Ответа не последовало. Он сидел молча, как-то странно уставившись в одну точку на стене паба. В тот момент я ещё ни о чём не подозревал, но этот пустой взгляд меня сразу встревожил. Есть такой «эффект тёмной долины». Гипотеза о том, что объект, выглядящий и действующий примерно, как человек, но не являющийся им, вызывает страх и неприязнь у наблюдателя. И всё из-за глаз. И вот сейчас во взгляде добродушного и интеллигентного Алана я увидел нечто подобное. Казалось, это был тот же самый человек, который минуту назад рассказывал как распробовал в детстве первый сникерс. Но стоило заглянуть в бесконечно глубокую пустоту в его взгляде, и моментально возникало ощущение, что вместо человека подсунули куклу. Да, невероятно детально сделанную, достойную всех высших наград гильдии кукольных мастеров, если такая существует. Имитирующую каждую морщину, каждый волосок, каждый изгиб на лице, но всё же куклу. Неживую и бездушную.
Послышался звон битого стекла. Повернувшись на звук, я увидел бармена. Он стоял неподвижно за барной стойкой. На полу перед ней валялись осколки разбитого бокала, а рука парня застыла на блестящем металлическом кранике, из которого на пол проливалось, с характерным журчанием, тёмное прохладное пиво. Глаза бармена, точно такие же пустые, холодные и безжизненные как у Алана, пугали. Ещё одна кукла. Что, чёрт возьми, тут происходит вообще?
Я окинул взглядом гостей паба. И будто попал в древние тренды соцсетей. Помнится, был такой «манекен челлендж». Вот и сейчас люди застыли в разных позах. Кто-то глядел в потухший экран смартфона, кто-то на соседа, кто-то в потолок. Позы были разнообразны, но всех этих людей объединяло одно. Пугающая, неестественная, не имеющая ничего общего с человеческой сущностью, бесконечная пустота в глазах. Я будто оказался в музее восковых фигур. С момента, когда всё это началось, прошло секунд пять. Но пауза казалась мне бесконечной. Внутри росло ощущение тревоги и ненормальности происходящего. Если это розыгрыш, то очень странный и совсем не смешной.
Растерянно переводя взгляд с одной застывшей куклы на другую, я наткнулся на глаза, которые выделялись в общей массе стеклянных шариков. Это был парень со странным именем Рамзес. Кучерявый очкарик, большой фанат кинематографа и хорроров, в частности. Он, как и все в пабе, застыл. Но, скорее, интуитивно. Почувствовал нечто аномальное и неестественное в происходящем. Да, он был неподвижен. Не нарушал концепцию манекен челленджа. Однако его взгляд был живым. Растерянным, напуганным, но живым.
Тягучая тишина в заведении нарушалась лишь журчанием проливаемого на пол пива и постепенно нарастающим гулом с улицы.
- Что за… - охрипшим голосом начал Рамзес. Слова застряли у него в горле.
Я никогда не считал себя героем. К чему-то экстремальному жизнь меня не готовила. Сюжеты, так любимые мною в литературе и кино тем и хороши, что не должны происходить в реальности. Каждый из нас, просматривая фильм о нашествии зомби или атаке пришельцев на Землю, видит себя среди тех, кто храбро сражается до самого конца, отстаивая интересы гибнущего человечества.
Но случись такое в реальной жизни – большинство погибнет в первые пятнадцать минут. И я, не обладающий какими-либо выдающимися навыками выживания, буду среди этого большинства. Так я всегда думал. Но вот прямо сейчас подсознание подсказывало мне, что вокруг происходит нечто неладное. Тревожная суета на улице, пугающее поведение людей в пабе…
Огромное количество научной фантастики, прочитанное мной за всю жизнь, изобиловало подобными сюжетами. Но реальный мир, чёрт побери, не имеет ничего общего с выдумками писателей. Тогда почему мне так страшно? Почему во взгляде Рамзеса я вижу ужас, который не в состоянии изобразить или скопировать ни один, пускай даже самый лучший, актёр? Боковым зрением я уловил движение, и сумбурный бег моих мыслей прервался. Восковые фигуры стали оживать.
Подсознание кричало мне «Беги». Но, будто завороженный, я смотрел на Алана. Он тоже смотрел на меня. Точнее сказать, сквозь меня. Словно я пустое место. Этот взгляд не принадлежал человеку. На лице застыло озадаченное выражение. Алан покрутил головой, но зрачки при этом оставались всегда в центре глазных яблок. Словно он хотел осмотреться, но забыл, что можно не крутить головой, а просто перевести взгляд. Из уголка рта потекла слюна. Послышался звук, что-то типа бесконечно растянутой и размазанной буквы Х. Не вставая со стула, Алан резко выпрямил ноги и грохнулся на спину. Я вскочил и интуитивно кинулся ему на помощь, но кто-то схватил меня за локоть и оттащил назад. Одёрнув руку, я молниеносно обернулся. Это был Рамзес. Не говоря ни слова, он отрицательно покачал головой и сделал шаг в сторону. Я увидел гостей книжного клуба.
Стоит мне закрыть глаза, эта картина тут же всплывает в памяти. Если поведение Алана ещё можно было списать на некий приступ или нечто подобное, то толпа катающихся по полу людей не оставляла сомнений в массовости этого ужасающего явления. Все, кто был в пабе, кроме меня и Рамзеса вели себя примерно одинаково. Они будто забыли, как пользоваться руками и ногами, забыли, как вставать и как садиться, как контролировать свой кишечник и мочевой пузырь. Забыли, как держать равновесие, как правильно дышать и издавать членораздельные звуки. Забыли, как быть людьми. Они даже не напоминали животных. У тех есть хотя бы некая подчиненность инстинктам в поведении. А тот, кто управлял людьми в пабе, будто решил понажимать все кнопки одновременно на своём дьявольском геймпаде. Дикое, ужасающее, необъяснимое зрелище.
Не сговариваясь, мы попятились к выходу. Еще минуту назад мир был таким обычным. А теперь происходил невообразимый хаос. На улице тоже творилось нечто неладное. Крики, ругань, визг покрышек и всё более учащающаяся стрельба не оставляли сомнений в том, что опасность грозит нам не только здесь, в стенах уютного и милого некогда паба. Там, на улицах города происходит нечто. Может быть тот же кошмар, что наблюдаем мы. Только в гораздо больших масштабах. А может быть, не только в этом городе, а по всему миру? Я достал смартфон. Запустил Ютьюб. Открыл тренды. Пролистал.
В разделе «популярное видео» висели довольно однотипные ролики. Мне даже не нужно было их запускать. Названия говорили сами за себя. «Нападения обезумевших людей», «атаки психов», «хаос на красной площади» «военное положение» и так далее. Это какие-то отдельные словосочетания, которые бросились мне на глаза среди общей массы переполненных кровью и жестокостью роликов. Я не вчитывался. На это не было времени.
Движения катавшихся по полу в блевотине и испражнениях людей становились всё более точными. Некоторые уже могли вставать на четвереньки и даже садиться. А затем начинали с интересом рассматривать свои руки и ноги. Словно видели их впервые. После следовали безуспешные попытки встать на ноги. Люди падали, не в силах сохранять равновесие, но пытались снова и снова. Получалось у них с каждым разом всё лучше.
- Я понятия не имею, что тут творится, но оставаться в пабе нам точно не стоит.
Это был Рамзес. Он был бледен. Руки его заметно тряслись, старомодный галстук косо и неопрятно висел на пропитанной потом рубашке. В глазах читалась палитра эмоций, которые выражал, я так думаю, и мой взгляд. Растерянность, непонимание, страх…
- Да, конечно, – пробормотал я.
В горле пересохло, а тягучая слюна никак не хотела проваливаться в пищевод.
- Ты видел? – я протянул Рамзесу смартфон.
Он схватил гаджет и несколько секунд вглядывался в экран. Оттенок его лица приобрёл серый цвет.
- БэПэ, – тихо сказал Рамзес.
- Чего? - я сначала не понял. Что там бормочет этот очкарик?
- БэПэ,- повторил он громче. – Большой Пипец.
Скажу честно, использовано было другое слово. Тоже начинающееся на букву П, и вполне близкое по смыслу.
В эту секунду наш мирок, ограниченный стенами паба, взорвался. Люди, точнее сказать существа, внешне очень сильно напоминающие людей, стали кидаться друг на друга. Поначалу это было похоже на грызню в собачьей стае, однако уровень агрессии и жестокости рос на глазах. Бармен выскочил из-за стойки и набросился на женщину, милую учительницу лет пятидесяти. Кажется, ее звали Марина. Он пытался укусить ее за горло, но хрупкая женщина оказала неожиданно мощный отпор и впилась побелевшими от натуги пальцами нападавшему в лицо. Я отчетливо увидел, как большой палец дамочки глубоко вошёл в глазницу бармена. Тот, будто бы не замечая потери глаза, оттолкнул её с такой силой, что она повалилась на спину и ударилась затылком об угол стола. По полу растеклась алая лужа. Тут же сзади на бармена напал Алан.
Подобной жестокости я не видел даже в кино. Так как мы с Рамзесом стояли поодаль от общей массы, нас пока не замечали. Толпа людей сплелась в клубок, в котором каждый хотел уничтожить каждого. Убить, перегрызть глотку, оторвать пальцы, выколоть глаза, вырвать языки. Лишить, во что бы то ни стало, жизни. Агрессия была направлено не на кого-то конкретного. Скорее на любого, кто оказывался в поле зрения. В визжащих существах, истекающих кровью и катающихся по полу, не было ничего человеческого. Лишь злоба и агрессия. Злоба, в миллионы раз мощнее той, что чувствовал любой человек когда-либо живший на земле. Злоба, охватившая разум этих существ, заменив собой все остальные эмоции. Радость, страх, грусть…
Досматривать до конца сцену битвы в пабе мы не стали. Разумным решением было уносить ноги, пока на нас не обратили внимание. И пусть улица не сулила ничего хорошего, ограниченное пространство паба было, всё же, менее удачным пристанищем для нас.
Снаружи БэПэ, как выразился Рамзес, предстал перед нами во всей красе. На перекрестке горел перевёрнутый автомобиль. По улице носились обезумевшие люди, набрасываясь друг на друга, устраивая стычки, порой кровавые, но иногда обходившиеся тумаками и царапинами. Прямо перед нами лежал человек. Мёртвый. Вместо головы у него было кровавое месиво. Пиво в желудке забурлило, подступая к горлу. С трудом сдерживая тошноту, я схватился руками за голову.
Снова послышался выстрел. Из-за горящей машины выскочил полицейский. С перекошенным от ужаса лицом он пытался кого-то вызвать по рации, одновременно отстреливаясь от мужика в дорогом, испачканном кровью костюме. Несколько раз блюститель порядка стрелял в ногу нападавшему, и я точно видел, что он не промахивался. Тот, однако, не замечая ранений продолжал свою атаку.
Отступая, полицейский споткнулся о бордюр и упал на спину. Тут же мужик с прострелянными ногами набросился на несчастного, вгрызаясь бедолаге в лицо и шею.
На улице темнело. Пахло гарью. Да и столбы дыма на горизонте говорили о том, что город охвачен пожарами. Тут же пронеслась скорая. На дорогу прямо перед ней выскочил обезумевший мужик. Водитель ударил по тормозам, но расстояние было слишком мало. Автомобиль снёс пешехода и врезался в фонарный столб. Водитель, подтверждая незыблемую истину о том, что всегда нужно пристёгиваться, вылетел из лобового стекла.
С момента, как я обратил внимание на остолбеневшего Алана прошло, может быть, минут пять. Невероятное количество событий уместилось, однако, в этот отрезок. Наблюдая с замирающим от ужаса сердцем за водителем, летящим навстречу своей смерти, я наконец осознал, что происходит глобальная катастрофа. Сколько раз я видел эти сценарии, такие разные и одновременно похожие друг на друга. На страницах книг, в компьютерных играх, на экранах кинотеатров или в излишне затянутых сезонах телесериалов. Но сейчас всё было реально. Всё это происходило со мной. И пока летел несчастный водитель, я успел подумать о многом.
Я вспомнил о жаре. Вспомнил сообщения об аномальной солнечной активности. Вспомнил битву водителей на дороге. Бросил взгляд на небо.
Не смотря на вечер, было очень светло. На горизонте разливалось зарево. Нет, не от охвативших город пожаров. Словно танцующее пламя, завлекая и завораживая, переливаясь разными цветами, фантастически красивое и такое пугающее, над горами Кавказа разливалось сияние, которое принято было раньше называть Северным. Я лишь примерно знал, что собой представляет это явление, но точно помнил, что в наших широтах его быть не должно. Невероятная иллюминация для тех, кто насладиться этой красотой уже не в состоянии. Для обезумевших существ, некогда бывших людьми. Для визжащих двуногих, переполненных яростью и злобой. И для небольшой кучки людей, которые не подверглись метаморфозам.
Водитель всё ещё летел, а я успел подумать о причинах. Во всём виновато солнце? Только этот фактор охватывает всю планету целиком. И это сияние, которого тут быть не должно. Значит солнце что-то поменяло в людях? Но почему не изменило меня, почему не превратило в чрезмерно агрессивное существо? Вот и Рамзес, стоявший рядом, тоже нормальный. Водитель скорой, полицейский. Тот, кто стрелял из пистолета на соседней улице, тот, кто выложил ролик на Ютьюб. Мы все не изменились. А значит нас что-то объединяет. Но что?
Бедолага долетел наконец, до асфальта и растянулся неподвижно, неестественно вывернув шею и правую ногу. Мир вокруг, который до этого будто застыл для меня в замедленной съемке, закопошился ещё яростнее. Я чётко слышал звуки взрывов, автоматные очереди. И сирены, сирены, сирены…
Глядя на завалившуюся на бок скорую, я вспомнил, как недавно ходил сдавать кровь. Её не захотели принимать, объяснив отказ наличием в моей крови некого антигена. Мол «у большинства его нет, а у вас положительный». Как же он назывался…Что-то вроде КЭЛЛ-антиген…
- Эй, Рамзес, - тихо позвал я своего товарища по несчастью. Или по счастью? Это как посмотреть
- А? – Всё это время он пытался до кого-то дозвониться, но безуспешно.
- У тебя какой КЭЛЛ антиген? – спросил я, не осознавая всю бредовость вопроса.
- Чего? – Он посмотрел на меня, как на идиота.
- Я говорю АНТИГЕН какой? Ты кровь сдавал когда-нибудь?
Рамзес ничего не ответил. Бросив на меня осуждающий взгляд, он повернулся и бросился бежать куда-то в сторону центра. Я глядел ему вслед до тех пор, пока он не скрылся за углом. Сгущающиеся сумерки хорошо подсвечивались сиянием, городское освещение тоже работало. Пока. Надеюсь, Рамзес доберётся до дома и будет в относительной безопасности. А что делать мне?
Я снова поглядел на небо. Сияние стало ещё интенсивнее. Уверен, даже самые северные широты никогда не наблюдали такого впечатляющего зрелища. Постепенно улица заполнялась рычащими существами, еще минуты назад бывшими людьми, со своими мечтами и стремлениями, радостями и печалями. И пока я стоял неподвижно на ступенях паба, меня не замечали. Я прикинул, как лучше добежать до машины.
И пусть я не рассчитывал садиться за руль после трёх бокалов пива, но все это больше не имело никакого значения...
