"Долгая дорога к правде" - очередное заявление пострадавших в Беслане. Есть ли в них теперь вообще смысл?
получил от "Матерей Беслана" очередной материал с просьбой распространить. я распространяю, но есть ли смысл теперь в этом? теперь, когда Госдума отменила приоритет международного права в России? статья как раз и написана с прицелом на решение ЕСПЧ, с надеждой на его решение, но оно теперь не будет иметь в России никаких последствий, вчера написал об этом подробней: http://www.kavkaz-uzel.ru/blogs/119/posts/23243
сам материал ниже можно назвать программным для "Матерей Беслана" - все те же вопросы и требования. просто на этот раз все собрано в довольно концентрированном виде. это скорей для тех, кто не следит за расследованием, чтобы напомнить людям - 11 лет тянется расследование, а ясности в деле не прибавляется. остальные же, кто темой интересуется, по большому счету нового здесь не увидят.
ну и тем не менее...
Долгая дорога к правде.
Расследование Бесланского теракта длится одиннадцать лет. Однако многие важные вопросы в нем так и остаются без ответа, несмотря на многочисленные ходатайства потерпевшей стороны о восполнении пробелов расследования, которые заявлялись с 2006 года. Органы предварительного расследования не предприняли никаких действий к тому, чтобы установить причины, в силу которых стал возможным захват заложников и их гибель, обстоятельства, которые свидетельствовали о бездействии или непрофессиональных действиях ряда должностных лиц и которые повлияли на наступление тяжких последствий.
1. Следствие не ответило на вопрос о том, как могло случиться, что «до зубов» вооруженная банда без всяких препятствий проделала многие десятки километров и захватила целую школу в центре города.
Нет ответа и на другой важный вопрос: был ли теракт в Беслане столь же неожиданным, как захват заложников в театре на Дубровке, в больнице в Буденновске и ряде других?
Нападение, например в Москве, на театр на Дубровке действительно было внезапным. Вряд ли кто мог предвидеть возможность появления террористов в Москве.
В Беслане же захват заложников не был неожиданным. Материалы судебного процесса над Н.Кулаевым, доклад Парламентской комиссии по расследованию причин и обстоятельств совершения террористического акта в г. Беслане РСО-А 1-3 сентября 2004 г. (далее - доклад Парламентской комиссии), материалы СМИ позволяют сделать вывод о том, что в Беслане появление террористов было не только предсказуемо, но даже ожидаемо.
И это обстоятельство могло быть использовано органами власти для предотвращения трагедии, если бы должностные лица, на которых возложена обязанность защищать граждан, приняли конкретные меры для пресечения вылазки террористов. Необходимость таких мер была очевидной и это понимало руководство РСО-А и правоохранительных органов.
Об этом свидетельствует целый ряд документов.
Правительством РСО-А 18 мая 2001 г. было принято постановление № 125 «Об обеспечении защиты объектов особой важности, с массовым пребыванием людей, культурно - бытового и жилищного назначения от террористических проявлений». Этим постановлением, в частности, предписывалось МВД РСО-А «обеспечить охрану общественного порядка и общественной безопасности во время проведения спортивных и культурно - массовых мероприятий».
По рекомендации ФСБ РФ Республиканской антитеррористической комиссией 25 июня 2004 г. был принят План комплексного применения сил и средств по антитеррористической защите наиболее важных объектов, уязвимых в диверсионном отношении, утвержденный Указом Президента РСО-А.
К лету 2004 г. террористическая опасность значительно возросла. В связи с этим ФСБ РФ и МВД РФ направляли в соответствующие ведомства РСО-А десятки телеграмм, телетайпграмм и других предупреждений.
В июле - августе 2004 г. руководители МВД субъектов получили из МВД РФ сообщения о реальных угрозах масштабных терактов в ЮФО и указания принять необходимые предупредительные меры.
22 июля 2004 г. оперативный штаб по управлению контртеррористическими операциями на территории Северного Кавказа рассмотрел вопрос «О недопущении попыток боевиков дестабилизировать обстановку в соседних с Чеченской Республикой субъектах РФ в Северо - Кавказском регионе и мерах по укреплению административных границ».
В принятом решении руководители органов МВД субъектов должны были провести дополнительные мероприятия по недопущению распространения террористической угрозы, и что особенно важно - обеспечить силами милиции общественной безопасности совместно с войсковыми подразделениями надежные заслоны для бандитов на административных границах.
В связи с реальностью угроз с 1 по 31 августа 2004г. ГУ МВД России по ЮФО направило для исполнения в органы внутренних дел субъектов ЮФО 22 организационно - распорядительных документа по проведению мероприятий антитеррористической направленности, 8 указаний и информаций с конкретными предписаниями о необходимых мероприятиях. Так, в одной из телетайпграмм МВД РФ указывало руководству РСО-А и руководству правоохранительных органов РСО-А, что на территории республики ожидается совершение теракта по «буденновскому сценарию», т.е. с захватом большого числа заложников. И вновь МВД РФ обязало принять дополнительные меры к охране административных границ, мест массового скопления людей, школ и т.п..
Во исполнение этих настойчивых указаний 23 августа 2004 г. было проведено заседание антитеррористической комиссии РСО-А. Комиссия признала факт обострения террористической активности в регионе и необходимость разработки более гибких и динамичных действий по упразднению вылазок террористов. На совещании было заявлено, что работа по антитеррору уже дает свои положительные результаты: более 2200 сотрудников милиции ежедневно привлекаются к охране общественного порядка, на 120 специалистов увеличен аппарат МВД по борьбе с терроризмом; антитерростические меры охватывают практически все сферы жизни общества: было проведено тщательное обследование всех стратегически важных объектов, 120 организаций и предприятий взяты под плотную охрану, а на случай обострения оперативной обстановки в арсенале всех правоохранительных органов-разработанный совместный план реагирования.
Все эти меры были необходимы, и они могли сыграть свою положительную роль в предотвращении бандитской вылазки 1 сентября 2004 г., если бы они оказались реальными, а не только на бумаге. На самом деле все оказалось обычной ложью: не было никакого увеличения аппарата МВД по борьбе с терроризмом, не были взяты под охрану даже школы; не было никакого совместного плана реагирования; утверждение об охвате антитеррористичскими мерами всех сфер жизни общества оказалось пустым звуком. Никаких практических мер принято не было и на пути террористов к школе №1 никого не оказалось.
Кроме того, 24 августа 2004 г. Министр внутренних дел РФ направил министру внутренних дел РСО-А указание разработать специальные планы обеспечения правопорядка и общественной безопасности в День знаний 1 сентября 2004 г. Министр обязывал: утвердить расчеты задействованных сил и средств; определить алгоритм действий в случае осложнения оперативной обстановки; провести проверки образовательных учреждений, а в местах проведения торжественных мероприятий задействовать максимальное количество нарядов ППС, общественные правоохранительные формирования, персонал частных охранных предприятий и служб безопасности. Однако это указание даже не попытались выполнить.
Парламентская комиссия РФ отметила, что даже 31 августа 2004 г. министру МВД РСО-А в 21:00 час поступила телеграмма Министра внутренних дел РФ о возможности совершения теракта 1 сентября во время праздничных мероприятий. В телеграмме вновь требовалось принять срочные меры к защите школ, максимально увеличить численность нарядов ППС и других служб.
Несмотря на исключительную важность и срочность телеграмма многие часы блуждала по кабинетам и только утром 1 сентября примерно в 8:00 часов на ней появилась резолюция Дзантиева К.Б.: «НЩ, НСОБ, заместителям. К исполнению. 1 сентября 2004 г.» Но было уже поздно.
Все вышеперечисленные решения, приказы и указания федеральных органов МВД и ФСБ давались своевременно и отличались предельной конкретностью. Их выполнение в полной мере было призвано гарантировать безопасность населения Северной Осетии от террористических вылазок.
Парламентская комиссия Федерального Собрания РФ по расследованию причин и обстоятельств теракта в г. Беслан, признала, что эти указания могли предотвратить теракт или восприпятствовать его осуществлению, но они выполнены не были. «Территориальные подразделения в субъектах РФ получили необходимые указания и директивы, своевременное и четкое исполнение которых органами внутренних дел РСО-А могло бы существенно снизить вероятность захвата заложников в г. Беслане».
Однако, мероприятия по охране общественного порядка и безопасности граждан во время проведения Дня знаний 1 сентября 2004 г., были организованы формально. У мест проведения торжественных мероприятий не было необходимого количества нарядов, сотрудники не были вооружены, а наряд ППС был отвлечен на обеспечение безопасного проезда кортежа А.Дзасохова.
Именно беспечность представителей республиканских правоохранительных структур максимально способствовали тому, что боевики беспрепятственно выдвинулись к месту совершения теракта и захватили заложников в школе №1.
Всë изложенное, а также другие, имеющиеся в распоряжении следственных органов факты, говорят о том, что нападение на Бесланскую школу не было неожиданным для руководства республики и правоохранительных органов и его можно было предотвратить. Однако все эти факты не стали предметом тщательной проверки и им не дана объективная оценка следственными органами.
2. Органы расследования не приняли должных мер и к изучению деятельности Оперативного штаба по освобождению заложников, своевременности и эффективности принятых им мер.
С самого начала создания Оперативного штаба по освобождению заложников в нем рассматривались только два варианта освобождения людей – переговорный и силовой. Последний сразу был отвергнут, о чем
1 сентября заявил А. Дзасохов, руководивший оперативным штабом до 14 часов 30 минут 2 сентября. Поэтому к штурму школы подготовка практически не велась. Только утром 3 сентября спецназовцы были направлены на отработку взаимодействия с БТР. Запоздалая подготовка оказалась серьезной ошибкой Оперативного штаба. Оставался только один вариант – ведение переговоров.
1 сентября в 11 часов 05 минут террористы передали через Мамитову Л.Д. записку, в которой выразили намерение вести переговоры только с президентом РСО-А Дзасоховым, президентом РИ Зязиковым, Аслахановым и Рошалем. В ней были выражены угрозы. Так, за смерть одного террориста они намеревались расстрелять 50 человек и т.п. В дальнейших контактах по телефону террористы отвергали все просьбы и предложения переговорщиков и настаивали вплоть до 3 сентября только на таком формате переговоров -или эти четверо или никто.
Вот что заявил террорист переговорщику: «Вот сейчас я расстрелял 20 человек и еще 20 взорвал в классе. Если в течение 3 часов вы не представите нам, и называет - Аслаханова, Рошаля, Зязикова и Дзасохова, то я расстреляю еще 20 человек. Времени у меня много и заложников тоже». На предложение переговорщика не причинять вреда заложникам, выдвинуть какие - то требования был ответ: «Никаких требований у нас нет. У нас есть одно требование, это - Аслаханов, Зязиков, Рошаль и Дзасохов, и больше никаких требований».
Далее переговорщик пояснил, что за все три дня установить психологический контакт с террористами не представлялось возможным. На любые предложения они в грубой форме отвечали матом, а собрать всех требуемых четверых до взрыва оперативному штабу не представлялось возможным – вот так!!!
Надо признать, что с 1 сентября Оперативный штаб и не проявлял усилий для ведения переговоров, заявляя то об отсутствии связи с террористами, то об отсутствии у них требований, то об их нежелании вести переговоры. При этом Оперативным штабом распространялись заведомо ложная информация о числе заложников, об их удовлетворительном состоянии и т.п.
В ночь на 2 сентября Оперативный штаб принял решение не отпускать на переговоры Аслаханова, Зязикова, Рошаля и Дзасохова ввиду опасности для их жизни. В то же время штаб предложил террористам обменять захваченных детей на других чиновников, на что террористы ответили отказом. Это означало отказ Оперативного штаба от переговоров, но решение об этом не было предано гласности.
Надо признать, что на фоне трехдневных, абсолютно категоричных требований террористов вести переговоры только с четырьмя названными ими людьми, предложения штаба выкупить заложников, обменять их и т.п., были неубедительными и бесперспективными. Эти предложения - просьбы просто создавали видимость переговоров, они служили оправданием для Оперативного штаба - штаб что-то делает.
Настойчивость террористов вести переговоры именно с этими людьми вовсе не означала их стремления «заманить» эту четверку для расправы. Эти люди нужны были террористам только для переговоров. Дзасохов, Зязиков, Аслаханов и Рошаль были для террористов знаковыми фигурами, которые им были известны и с которыми они могли «торговаться», поэтому их и требовали. Бандиты прекрасно понимали, что жизнь 1200 заложников, в том числе многих сотен детей, а не этих четверых, для них была самым дорогим, неоценимым предметом торга. Они добивались переговоров, поэтому за явку четверых готовы были отпустить 600 человек. Прав А.Торшин, руководитель Парламентской комиссии по расследованию Бесланского теракта, в том, что террористы имели своей задачей не убивать, а дискредитировать власть, показать ее неспособность управлять ситуацией. Им нужны были переговоры и авторитетная группа переговорщиков, чего они и добивались с самого начала захвата заложников.
В итоге к полудню 3 сентября возникла ситуация без всякой перспективы: переговоры не состоялись, к военной операции не готовились, и не подготовились, других каких - либо действий не предпринималось и судьба заложников оказалась только в руках террористов.
Таким образом, следует признать, что Оперативный штаб с 1 по 3 сентября никаких конкретных мер для спасения заложников так и не предпринял, но объективная оценка деятельности штаба органами расследования не дана.
3. В 13:05 3 сентября раздались взрывы в спортзале и начался спонтанный штурм. Жители стали спасать заложников, а в 13:45 включились спецназовцы. Этот штурм штабисты потом назовут контртеррористической операцией по спасению заложников, но А.Торшин в порыве откровенности скажет о нем правду: «Если это был штурм, то что такое бардак?!».
А после этого «штурма» горел спортзал, переполненный живыми и мертвыми. Но пожарники, недостаточно экипированные и без необходимого запаса воды, прибыли на место пожара только спустя 2 часа 20 минут. Такая задержка впоследствии будет оправдана одним из членов оперативного штаба тем, что не было команды ФСБ на выезд на пожар?? Обстоятельства и причины гибели при пожаре 116 человек также не были тщательно исследованы. Даже причины смерти десятков сгоревших, по мнению следствия, не удалось установить?!
4. Когда речь заходит о применении танков, огнеметов и гранатометов, то должны быть даны ответы на два главных вопроса: первый - в какое время происходила эта стрельба; второй - вызывалась ли необходимостью стрельба из тяжелого оружия по переполненной живыми и мертвыми людьми школе?
Органы расследования, а с ними и Парламентская комиссия РФ, не признают факт стрельбы по школе днем - когда там были люди. Они утверждают, что стрельба из огнеметов РПО-А «Шмель», велась прицельно на поражение огневых точек террористов с 18 до 19 часов, а из танков с 21 часа до 21 часа 30 минут.
Во-первых, нелепость этого утверждения заключается в том, что стрельба по террористу не могла быть прицельной, если один выстрел из огнемета поражает все живое на площади 50 кв. метров. Таков и выстрел из танка.
Во-вторых, многочисленные свидетели показали в процессе над Кулаевым Н., что стрельба из танков велась днем, когда в школе находились заложники. Их показаниям соответствуют и выводы самих органов расследования. Так, в одном постановлении следователя Генпрокуратуры прямо сказано, что в ходе расследования уголовного дела установлено, что при штурме здания школы (начало в 13 часов 20 минут) и освобождении заложников личным составом частей и подразделений 58 ОД СКВО и 49 БрОН применялись огнеметы РПО – А «Шмель», гранатометы и танк «Т – 72».
В использовании огнеметов и танков после 18 часов не было необходимости, так как к этому времени сопротивление террористов почти было сломлено, что видно из доклада Парламентской комиссии. «15 часов 15 минут. Личный состав ЦСН ФСБ России проникает в коридор раздевалки первого этажа. Автоматным огнем группа подавляет огневую точку террористов, оборудованную в конце коридора, и берет коридор под свой контроль.
Снайперы – наблюдатели группы разведки и наблюдения, прицельным огнем поражая огневые точки террористов, обеспечивали эвакуацию заложников. Этими действиями они сумели загнать террористов вглубь здания и не позволяли им вести прицельный огонь по заложникам и людям, помогавшим заложникам выбираться из школы.
После эвакуации из спортзала оставшихся в живых заложников продолжалось уничтожение террористов на втором этаже и в подсобных помещениях школы.
16 часов 13 минут. Бой в районе школы затих. Спасатели и врачи входят в здание и эвакуируют пострадавших.
17 часов 25 минут. Минута молчания - сотрудники ЦСН ФСБ России в здании школы прощаются с товарищами, погибшими в ходе силовой фазы контртеррористической операции».
Таким образом, к 18 часам бой в школе затих, и сопротивление террористов было сломлено. С какой же целью в этой ситуации были применены огнеметы и танки? И каким образом танкист и огнеметчики могли видеть и вести прицельную стрельбу по огневым точкам террористов, если последние были загнаны вглубь здания? Ответ один – необходимости в применении этих средств не было.
Изложенные факты свидетельствуют о том, что вопрос о применении танков, огнеметов и гранатометов требует более тщательного исследования, а вывод следственных органов о том, что их применение не причинило вреда заложникам, является поспешным и необоснованным.
5. Объективное расследование причин и условий, способствовавших совершению Бесланского теракта 1-3 сентября 2004 г., всех его обстоятельств, в том числе изложенных выше, могло привести к установлению всех виновных в этой трагедии. А это важно для предупреждения новых терактов. С этим согласен и сам А.Торшин. На одной из пресс-конференций он заявил, что Бесланский теракт не был случайным и стоит в ряду других, а персональной ответственности за него нет: «Конечно, пару чиновников отстранили. Но опять-таки без внятной формулировки. Надо было увольнять за провал работы на Северном Кавказе, а появился безликий документ: освободить от занимаемой должности. После этого Беслан был неизбежен. А как они среагировали на Беслан? Возбудили уголовное дело против милиционеров - не выше. Стал неизбежен Нальчик. Если не будет работать машина персональной ответственности, если каждый не будет нести свой чемодан и за него отвечать, так это и будет продолжаться. Среди должностных лиц обвиняемых нет - кроме трех - четырех милиционеров невысокого уровня. Безнаказанность! Отсюда все и произрастает!!».
Судебное разбирательство по делу по обвинению Н.Кулаева показало, что изложенные выше вопросы даже не были предметом расследования, что побудило потерпевших обратиться в 2007 году в Европейский суд по правам человека с жалобами, в основу которых легли все эти факты.
И 9 июня 2015 года ЕСПЧ вынес решение о приемлемости, наличии достаточных оснований для рассмотрения по существу, почти всех пунктов жалоб по Беслану, в том числе в части нарушений, касающихся права на жизнь (ст.2 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод). Такой вывод касается и вопросов о предотвращении теракта в том смысле, что власти располагали достаточной информацией, но ничего не сделали для предотвращения теракта; это и вопросы применения танков и огнеметов, а также планирования силовой операции в целом; это и несвоевременность мер по тушению пожара в горящем спортзале. Это касается и расследования в целом, которое за 11 лет оказалось неспособным к установлению и наказанию всех виновных.
На вынесение этого предварительного решения ушло долгих 8 лет. Не известно, сколько времени уйдет на вынесение окончательного решения, но обязательно правда о Бесланской трагедии должна быть сказана.
Комитет «Матери Беслана»
