День незнания

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Год назад в России была захвачена школа г. Беслана с детьми и взрослыми. Всего заложников было 1128. Третьего сентября в результате боевой операции по уничтожению террористов погиб 331 заложник, из них 186 детей. Эта статистика, по сути, самое точное, что известно спустя год об этом преступлении.

Мы до сих пор не знаем, сколько было террористов и кто конкретно участвовал в захвате школы. Мы не знаем, как боевикам удалось привезти в школу столько оружия. Мы не знаем, кто на самом деле руководил отрядом боевиков. Мы не знаем, кто координировал их действия вне стен школы. Мы не знаем, кто заказал это преступление и какие цели были у заказчика.

На эти безусловно главные вопросы ответов нет. Версия событий, изложенная Генеральной прокуратурой в обвинительном заключении Нурпашу Кулаеву, не выдержала столкновения с показаниями потерпевших - жителей Беслана.

Подводя предварительные итоги 23 судебных заседаний, можно сказать, что прокуратура России не дает ответов на самые важные вопросы. Более того, жителям Беслана уже очевидно, что прокуратура не намерена искать причинно-следственные связи между гибелью огромного количества заложников и действиями представителей исполнительной власти, а также высокопоставленных сотрудников российских спецслужб.

Граждане Северной Осетии и, в частности, жители Беслана утверждают, что такая позиция следователей Генпрокуратуры помогает уйти от ответственности не только высоким должностным лицам, но и организаторам терактов, и их исполнителям.

Даже здесь, в Беслане и Владикавказе, картина трагедии не предстает со всей полнотой. Но чем дальше от республики, тем больше проявляется склонность обойти неприятные вопросы, сомнительно интерпретировать факты, не признавать даже очевидного.

В распоряжении редакции "Новой" оказался черновой вариант доклада федеральной парламентской комиссии, возглавляемой Александром Торшиным. Знакомство с ним позволяет понять, что, к большому сожалению, эта комиссия заняла выжидательную позицию, хотя по многим ключевым вопросам мнение свое уже сформулировала. И мнение это картину трагедии не проясняет, оно - в русле работы Генпрокуратуры. В докладе косвенные упреки звучат в адрес президента Дзасохова, начальника североосетинского УФСБ Андреева, прямые - в адрес МВД Республики Ингушетия и некоторых журналистов. Но ни к военным, ни к представителям ФСБ, ФСО и МВД, ни к сотрудникам администрации президента РФ, ни к пожарным, ни к врачам серьезных претензий, по сути, нет. Как сказано в докладе: "Действия силовиков оцениваются в целом положительно... В спонтанно обострившейся обстановке оперативный штаб действовал согласно законодательству, были предприняты все необходимые меры для сохранения здоровья и жизни людей и минимизации последствий теракта".

Впрочем, мы полагаем, что выводы, сделанные комиссией Торшина во второй части доклада (она непосредственно посвящена бесланскому теракту), мобильны: то есть, вполне возможно, будут изменяться в зависимости от развития ситуации. Удастся жителям Беслана доказать, что боевиков было больше тридцати двух, - в докладе напишут новую цифру. Удастся усилиями потерпевших возбудить уголовные дела на сотрудников спецслужб и чиновников - в докладе обозначатся новые обвинения.

В любом случае доклад комиссии Торшина если и появится, то откровением уже не станет. Куда более значимой оказалась работа другой комиссии, которой никто в стране поначалу не придавал значения. Североосетинским депутатам, ведущим свое расследование, удалось воссоздать куда более полную картину теракта и штурма, чем их "старшим" коллегам из федерального центра.

В сентябре руководитель североосетинской парламентской комиссии по Беслану вице-спикер Станислав Кесаев выступит перед депутатами парламента Северной Осетии с докладом о предварительных результатах работы комиссии. Сегодня мы сопоставляем результаты и выводы двух комиссий (Кесаева и Торшина) по ключевым моментам бесланского теракта. Сравнение их много объясняет.
 
1. КОЛИЧЕСТВО БОЕВИКОВ

Федеральная парламентская комиссия

Предположительно 32 боевика.

Организовал теракт Басаев, в банде находились ингуши, чеченцы и наемники из арабских стран. Личности 17 удалось установить. Но только один раз в докладе комиссии Торшина возникает сомнение, что боевиков было больше и кто-то смог уйти из школы.

Так, в докладе говорится, что 1 сентября одному из заложников (ФИО не названы, но в докладе Кесаева это А. Кудзаев. - Е.М.) удалось убежать из школы и им был опознан по фототаблице один из боевиков - уроженец Ингушетии Кодзоев И.И. Установлены жена и трое детей боевика, которые были переправлены в Беслан. На видео записано обращение жены боевика для использования в переговорном процессе.

В 23.00 жене террориста Кодзоева И.И. предоставили возможность поговорить по телефону с мужем. Она обратилась к нему с просьбой пощадить детей-заложников. Кодзоев ответил отказом. Заявил о том, что расстреляет любого из своих родственников, кто попытается выйти на контакт с ним.

Это то, что в "рыбе" доклада, но на полях поставлено несколько восклицательных и вопросительных знаков. Понятно почему: Кодзоев И.И. в апреле 2005-го, то есть спустя 7 месяцев после теракта, был убит в Ингушетии. И у парламентариев возник (правда, всего лишь "на полях". - Е.М.) справедливый вопрос: либо Кодзоев И.И. ушел из школы, либо его там никогда не было.

По нашей информации, обращение жены Кодзоева начиналось со слов: "Я знаю, что тебя в школе нет...".

Однако никаких пояснений по этим нестыковкам в "теле" доклада комиссией Торшина не дано.
 
Североосетинская парламентская комиссия

Основываясь на показаниях заложников, а также на личных свидетельствах (депутаты североосетинского парламента, в том числе и Станислав Кесаев, были очевидцами теракта), комиссия пришла к выводу, что террористов было больше, чем 32 человека. Во-первых, Генпрокуратура не представила, по мнению комиссии, убедительных доказательств того, что боевиков было именно 32 человека. Во-вторых, по показаниям заложников, среди террористов была группа славян-диверсантов, среди которых была женщина-снайпер, не прикрывавшая свое лицо и не носившая "пояса шахида". Эта группа людей говорила на чистом русском языке. Среди трупов убитых боевиков славян-террористов и женщины-снайпера не оказалось. Не был опознан среди трупов и боевик со шрамом через лицо, которого видели практически все заложники. Также С. Кесаев лично видел, что 3 сентября во время штурма школы были захвачены три человека в камуфляжной одежде. Один из них якобы оказался Нурпашой Кулаевым, двое других - гражданские люди. Тем не менее, несмотря на все попытки конкретизировать фамилии и адреса этих людей, ни федеральная комиссия Торшина, ни ФСБ, ни Генпрокуратура ответов не дали.

Комиссия будет настойчиво обращать внимание и на такой факт: после окончания операции по уничтожению террористов в школе было обнаружено большое количество брошенной камуфляжной одежды, которую не отправили на экспертизу. Хотя посчитать предметы брошенной одежды и те, что остались на убитых боевиках, экспертам труда не составляло. Генпрокуратура так и не смогла объяснить, почему этого не было сделано.

Кесаев поднял этот вопрос на допросе в федеральной парламентской комиссии, но комиссия Торшина не заинтересовалась этим фактом.
 
2. КТО ОТВЕЧАЕТ ЗА ЛОЖНУЮ ИНФОРМАЦИЮ О КОЛИЧЕСТВЕ ЗАЛОЖНИКОВ

Федеральная парламентская комиссия

В докладе федеральной комиссии о вранье по количеству заложников ничего не говорится.

Упоминаются предварительные списки, которые были составлены к 12 часам 1 сентября, где фигурирует цифра 354, упомянут доклад начальника РОВД в 16.20 этого же дня: число заложников - более 700, списки продолжают уточнять.

В 0.15 2.09 получены списки, в которых указаны около 1100 заложников.

Также говорится о том, что во второй половине дня первого сентября из здания школы удалось бежать шести заложникам, которые были опрошены по обстановке в школе. Оказалось, что заложники были разделены на группы и помещены в разные части школы. Большая часть людей была собрана в спортзале. В других помещениях школы имелись группы заложников от 100 и более человек.

На вопрос, почему штаб, который знал о количестве заложников, упрямо давал ложную информацию, ответа в докладе нет.

Зато впервые назван чиновник, который "фильтровал" информацию. Когда журналисты стали выходить в эфир с информацией, основанной на непроверенных (читай: неофициальных. - Е.М.) источниках, то контакты с журналистами были возложены на министра МВД Осетии Дзантиева, начальника УФСБ Андреева и пресс-секретаря Дзасохова Льва Дзугаева. Через представителя администрации президента РФ Пескова Д.С. было обеспечено регулярное доведение информации до СМИ.

Никакой оценки последствиям намеренной лжи, которую на протяжении трех дней слышали и террористы (у них были свежая пресса, радио и возможность смотреть теленовости), в докладе Торшина нет.
 
Североосетинская парламентская комиссия

В первые же часы захвата в штабе было известно, что количество заложников - 1000 и более человек. В первый день официальная цифра колебалась от 120 до 500 человек. Но последующие два дня официальные представители штаба, в том числе и его номинальный руководитель В.А. Андреев, сообщали СМИ о 354 заложниках. Эта намеренная ложь, по многочисленным свидетельствам заложников, привела к возросшей агрессии террористов. А также стала одной из причин расстрела нескольких заложников-мужчин, тела которых демонстративно были выброшены из окна кабинета литературы, расположенного на втором этаже школы.

Ответственность за намеренно лживую информацию о заложниках, по мнению северо-осетинской комиссии, несут представители федерального центра: сотрудник администрации президента, заместитель пресс-секретаря президента РФ Громова Дмитрий Песков и сотрудник московского офиса ВГТРК Васильев. По свидетельству вице-спикера Кесаева, второго сентября его вызвали в оперативный штаб на беседу по поводу информирования населения об истинном количестве заложников в школе. Москвичи представились как сотрудники информационного управления администрации президента РФ и попросили не распространять информацию, противоречащую официальной.

Североосетинская комиссия в своем докладе будет ставить вопрос об уголовной ответственности за намеренное распространение заведомо ложной информации о количестве заложников.
 
3. КТО РУКОВОДИЛ КТО (КОНТРТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ ОПЕРАЦИЕЙ)

Федеральная парламентская комиссия

Комиссия Торшина подходит к этому безусловно важному вопросу основательно. Цитируется законодательство РФ о том, кто именно должен в таких ситуациях брать на себя ответственность. Так, в Северной Осетии в июле 2001-го был разработан комплексный план сил и средств по антитеррористической защите наиболее важных объектов. По этому плану руководителем штаба определен президент республики А. Дзасохов, а не один из руководителей ФСБ республики. Согласно распоряжению президента РФ от 1 августа 2004 года № 352-рпс в субъектах ЮФО должны быть созданы постоянно действующие группы оперативного управления (ГРОУ), руководство которыми возложено на первых замов председателя антитеррористической комиссии - старших офицеров ВВ МВД РФ. В то же время первым заместителем руководителя антитеррористической комиссии РСО-А, начальником группы оперативного управления МВД РФ по РСО-А является полковник Цыбань А.А. (он войдет в состав оперативного штаба). Во время теракта в Беслане правительством РФ также не были полностью выполнены требования закона о борьбе с терроризмом. Так, в своем распоряжении от 1. 09.04 № 11/46 правительство создало оперативный штаб во главе с представителем ФСБ РФ и поручило Патрушеву определить руководителя оперативного штаба, хотя именно правительство должно было это сделать. Некоторым образом закон о борьбе с терроризмом нарушил даже президент Путин, так как именно он согласно данным доклада Торшина и по представлению Нургалиева и Патрушева назначил руководителем оперативного штаба генерала Андреева. Таким образом, только на одно назначение "стрелочника" было потрачено около полутора суток. Андреев приступил к руководству лишь в 14.45 2 сентября после письменного приказа от директора ФСБ. Впрочем, этого вывода в докладе Торшина нет.
 
Североосетинская парламентская комиссия

Первый день - отсутствие единого оперативного штаба. Никто не берет на себя ответственность за управление КТО. Формируются несколько структур из состава ФСБ, 58-й армии, МВД и чиновников и исполнительной власти Северной Осетии. Руководство осуществляет президент Дзасохов. Но ни определенности с местом дислокации, ни согласования действий нет. На второй день теракта руководителем КТО становится начальник УФСБ Андреев. 1 сентября из Москвы прилетают заместители Патрушева Проничев и Анисимов, а также начальник ЦСН ФСБ РФ Тихонов и начальник ФСБ по ЮФО генерал Калоев. Своими начальниками руководит генерал Андреев(!). В то же время свидетели, находившиеся в штабе, говорят, что московские фээсбэшники и сотрудники администрации президента РФ создали свой, параллельный штаб, куда не было доступа ни Андрееву, ни даже Дзасохову. Роль Проничева и Анисимова в управлении КТО до сих пор неясна. В материалах уголовного дела их допросов как непосредственных свидетелей нет.
 
4. РОЛЬ АНДРЕЕВА

Федеральная парламентская комиссия

В докладе Торшина, однако, подробно расписано, что и когда делал Андреев. Помимо того что Андреев возглавлял проведение КТО, дополнительно он исполнял ряд функций, не свойственных руководителю оперативного штаба. В частности, Андреев принимал участие в сопровождении Аушева до школы, вел переговоры с террористами, лично проводил до первого кольца оцепления сотрудников МЧС, которые поехали забирать тела убитых заложников, оповещал о работе штаба СМИ, выступал с заявлениями перед населением города, давал интервью прессе, в то же время заседания ОШ фактически не проводились, работали отдельные рабочие группы, сформированные на основе министерств и ведомств, принимавших участие в КТО.

Существующее типовое положение (от 2003 г.), в котором определены необходимые структура и организация работы и функциональные обязанности руководителя и членов штаба, не исполнялось. Так, оперативным штабом не была должным образом организована работа по своевременному документальному оформлению всех распоряжений и приказов руководителей, накоплению и обобщению данных об изменении обстановки и действиях террористов.
 
Североосетинская парламентская комиссия

В оценке роли Андреева мнение комиссии чем-то напоминает допрос президента Дзасохова в уголовном деле по бесланскому теракту. Александр Сергеевич просто не упоминает об Андрееве, зато не раз и не два проговаривается, что, по сути, все решения в Беслане 1-3 сентября принимали заместители Патрушева: генералы ФСБ Проничев, Анисимов, Тихонов.
 
5. РОЛЬ ГЕНЕРАЛОВ ФСБ ПРОНИЧЕВА И АНИСИМОВА

Федеральная парламентская комиссия

Для оказания помощи оперативному штабу в Беслан был отправлен первый заместитель директора ФСБ генерал-полковник Проничев, который имел необходимый опыт по освобождению заложников, в частности в Театральном центре на Дубровке в Москве.

С прибытием в Беслан Проничева и Тихонова (начальника ЦСН ФСБ России, в который входят "Альфа" и "Вымпел") были организованы оцепление и блокирование района, выставлены снайперские посты, организовано наблюдение за школой, активизировался переговорный процесс. В то же время парламентской комиссии осталась непонятна роль другого заместителя Патрушева - генерала Анисимова В.Г. Участие такого должностного лица в проведении КТО должно, по идее, выражаться и трансформироваться в какие-то конкретные действия по решению сложившейся ситуации, а не просто выражаться в присутствии такого чиновника или специалиста на месте ЧП.
 
Североосетинская парламентская комиссия

Североосетинская комиссия убеждена, что реальными руководителями КТО были именно высокопоставленные сотрудники ФСБ. Крайне негативно комиссия оценивает тот факт, что в уголовном деле нет допросов основных участников КТО - генерала Проничева, генерала Анисимова, руководителя ЦСН ФСБ Тихонова, руководителя ФСБ РФ Патрушева. Комиссия будет настаивать на официальном допросе вышеперечисленных лиц, так как без их показаний, а также без определения степени ответственности каждого из этих лиц расследование теракта не может считаться полноценным.
 
6. ТРЕБОВАНИЯ ТЕРРОРИСТОВ

Федеральная парламентская комиссия

В 11.05 боевики передали через одну из заложниц записку, в которой выразили намерение вести переговоры только с президентом Северной Осетии Дзасоховым, президентом Ингушетии Зязиковым, Рошалем. Террористы передали номер телефона - 8-928-728-33-74, однако номер не отвечал. Последние две цифры номера были записаны террористами ошибочно.

В 16.05 из школы вновь вышла заложница, которая передала записку. В записке появился еще один человек, с которым согласились говорить террористы: советник президента РФ А. Аслаханов. Еще раз написан номер телефона для связи с боевиками: 8-928-728-33-47. По этому телефону переговорщик (подполковник УФСБ Северной Осетии. - Е.М.) установил контакт с террористами - боевик назвал себя шахидом, заявил, что взорвал в одном из классов 20 заложников. Первого и второго сентября террористы продолжали настаивать на одновременном участии в переговорах Дзасохова, Зязикова, Рошаля, Аслаханова.

Требование террористов об одновременном прибытии в школу этих людей было отклонено ввиду реальной опасности их уничтожения.

Также в соответствии с федеральным законом о терроризме требования боевиков по выводу войск из Чечни не могут являться предметом для переговорного процесса как угрожающие основе конституционного строя и целостности Российской Федерации.
 
Вместо этого оперативный штаб сделал предложение боевикам обменять заложников на задержанных в Ингушетии подозреваемых в нападении на Назрань. На случай согласия боевиков были подготовлены автобусы "Икарус".

2 сентября к переговорному процессу привлекли Руслана Аушева и Михаила Гуцериева.

В 14.45 Асламбек Аслаханов говорил с террористами по телефону и пообещал им передать их требования лично президенту Путину. Террористы предложили Аслаханову прибыть в школу вместе с Аушевым.

2 сентября Аушев вошел в школу, в результате чего было освобождено 26 человек.

Гуцериев уговаривает террористов выдать тела убитых заложников.

В ночь со 2-го на 3-е террористы на связь не выходили, переговоры с ними не велись.

По поводу переговоров с боевиками третьего сентября в докладе федеральной комиссии никаких подробностей нет.
 
Североосетинская парламентская комиссия

1 сентября через заложницу Л. Мамитову боевики передали записку с требованиями прийти в школу А. Дзасохову, М. Зязикову и Л. Рошалю. Позднее было названо также имя А. Аслаханова. Требования террористов о привлечении к переговорам одновременно Дзасохова, Зязикова, Рошаля и Аслаханова выполнены не были.

Требования террористов о прекращении войны в Чечне и выводе войск, о принятии Чечни в состав СНГ были квалифицированы оперативным штабом как однозначно неприемлемые и предметом переговоров не были.

Вопрос о привлечении Масхадова и Закаева к переговорам возник слишком поздно. Привлечь Масхадова к переговорам (то есть выполнить одно из требований террористов) не удалось, хотя он дал свое согласие.

Также комиссия констатирует, что полной ясности о требованиях террористов нет до сих пор. Неизвестны судьба и содержание кассеты, переданной боевиками оперативному штабу.
 
7. ПЕРЕГОВОРНЫЙ ПРОЦЕСС И ПРИВЛЕЧЕНИЕ К ПЕРЕГОВОРАМ МАСХАДОВА

Федеральная парламентская комиссия

По поводу привлечения Масхадова к переговорам в докладе комиссии Торшина говорится мало и противоречиво. В одном случае идет сухая сводка: "Второго сентября в качестве возможного переговорщика террористы назвали объявленного в розыск Аслана Масхадова. Дзасохов и Аушев пытались наладить через Закаева с ним связь, но Масхадов на контакт не вышел".

Но через несколько страниц в докладе появляются следующие сведения:

"Оперативный штаб срочно принял меры по привлечению Масхадова к переговорам. Органами ФСБ была немедленно организована телефонная связь с находившимся в Лондоне Закаевым. Дзасохов и Аушев позвонили Закаеву, но был включен автоответчик, и они оставили сообщения с просьбой срочно выйти на связь. Утром 3 сентября состоялся телефонный разговор Закаева с Аушевым и Дзасоховым. Закаев сказал, что связь с Масхадовым - односторонняя и потребуется время для получения ответа. Аушев также попросил Закаева выйти на связь с Басаевым, чтобы найти вариант для разрешения сложившейся ситуации, грозившей тяжкими последствиями. Из-за конфликтных отношений с Басаевым Закаев на это предложение ответил отказом. Впоследствии Закаев на связь так и не вышел.
 
Североосетинская парламентская комиссия

К исходу второго дня на переговоры с террористами не вышел ни один из значимых федеральных чиновников, в компетенцию которых хотя бы отчасти входило обсуждение выдвинутых боевиками требований.

Обещание привлечь на помощь основному переговорщику - подполковнику УФСБ Северной Осетии - более опытных коллег из Москвы выполнено не было.

Поручив вести переговоры региональным чиновникам, силовикам, детскому врачу, а также М. Гуцериеву и Р. Аушеву (его попросил об этом лично С. Шойгу. - Е.М.), руководство РФ, по сути, самоустранилось от ответственности и обрекло на неудачу весь переговорный процесс.

Комиссия полагает, что несиловой исход подобных терактов в Буденновске и Кизляре был во многом обеспечен участием в переговорном процессе непосредственно федерального центра: в Буденновске переговоры с Басаевым вел премьер-министр В. Черномырдин (в самом городе находились руководители всех силовых структур России), в Кизляре переговоры вел по поручению Москвы председатель Госсовета Дагестана М. Магомедов.

Надежда на бескровный исход была связана с возможным участием в освобождении заложников А. Масхадова. Комиссией был опрошен свидетель А. Закаев, который показал, что о реальном положении дел в Беслане он узнал из первого телефонного разговора с Р. Аушевым, состоявшегося 2 сентября, спустя 29 часов после захвата школы. Р. Аушев попросил Закаева о привлечении к переговорам А. Масхадова. Со второй половины дня 2 сентября до первой половины дня 3 сентября Закаев через посредников связывался с Масхадовым. Масхадов выразил готовность прибыть в Беслан, поставив только одно условие: обеспечение беспрепятственного коридора к школе. Закаев сомневался в возможности создания коридора для Масхадова и предложил взамен свою кандидатуру для участия в переговорах с боевиками. 3 сентября в 12 часов по московскому времени Закаев связался с А. Дзасоховым и подтвердил согласие свое и Масхадова участвовать в переговорах. Дзасохов попросил два часа для решения технических вопросов и организации переговоров. Следующий разговор между Дзасоховым и Закаевым должен был состояться в 14 часов (мск). Анализ ситуации показал, что Масхадов дал свое согласие на приезд в Беслан менее чем через 20 часов после первого звонка Аушева. Комиссия находит странным тот факт, что никто из оперативного штаба не предпринял попытки связаться с Масхадовым в первые же сутки захвата школы.
 
8. ПЕРВЫЕ ВЗРЫВЫ

Федеральная парламентская комиссия

О первых взрывах, приведших к боевой операции в бесланской школе, в докладе федеральной комиссии практически ничего не говорится. "В 13.05 произошли два мощных взрыва в школе.

По показаниям некоторых заложников, террористы находились в состоянии наркотического опьянения. Возможно, из-за этого они потеряли возможность управлять взрывным устройством, и произошел взрыв".

Складывается впечатление, что комиссия игнорирует один из самых важных вопросов бесланского теракта: какова природа взрывов, приведшая к силовому исходу и гибели 331 заложника.
 
Североосетинская парламентская комиссия

Благодаря качеству следственных действий сотрудников Генпрокуратуры о причинах первых взрывов можно судить только по показаниям заложников и свидетелей. Отсутствие качественной взрывотехнической, баллистической и других экспертиз в уголовном деле комиссии кажется, безусловно, странным и вызывает много вопросов.

У первых взрывов, безусловно, есть подоплека - как правовая, так и политическая.

Возможное появление в Беслане Масхадова и Закаева поставило Кремль перед сложным выбором: допустить спасение заложников и тем самым легализовать фигуру Масхадова и допустить возможность политического урегулирования чеченской проблемы. Неподготовленный штурм как вариант развития событий позволял не допустить такой ситуации. Но и делал неочевидной вину власти за гибель заложников.

Из показаний заложников и свидетелей можно сделать вывод, что взрывы в спортзале явились неожиданностью для самих боевиков. Также есть немало свидетелей, которые говорят о том, что взрывы в спортзале были спровоцированы снаружи. Также есть данные о том, что ни одна из замкнутых цепей, связывающих минно-взрывные устройства, в спортзале не сработала. Есть данные о том, что после взрывов в спортзале саперы 58-й армии смогли разминировать большую часть взрывных устройств. (Всего было 14 самодельных взрывных устройств осколочного действия и 4 противопехотные выпрыгивающие мины кругового поражения. Обнаружено и разминировано 11 взрывных устройств. - Е.М.) Комиссия еще раз подчеркивает плохое качество проведенного следствия и считает основной версию о причинно-следственной связи между применением огнеметов и первыми взрывами в спортзале, потому что официальная версия о том, что бомба взорвалась самопроизвольно или случайно из-за действий самих боевиков, своего подтверждения не находит. По данным судебно-медицинских экспертиз, в телах 21 боевика было обнаружено сочетание морфина с кодеином, в пяти случаях был только кодеин, в одном - только морфин. В трех телах боевиков следов психотропных препаратов не было обнаружено вообще.

Следов тяжелых наркотиков в телах боевиков обнаружено не было, что совпадает с показаниями заложников, которые подчеркивают высокий профессионализм террористов и не склонны считать боевиков банальными наркоманами.
 
9. КТО И КОГДА ДАЛ ПРИКАЗ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ОГНЕМЕТЫ И ТАНКИ

Федеральная парламентская комиссия

2 сентября в 16.30 начальник штаба Андреев приказал командующему 58-й армии Соболеву выделить танки и БТРы в подчинение ЦСН ФСБ по их просьбе.

В 17.00 Соболев поставил задачу на выдвижение в Беслан танкового взвода. В 18.15 танки прибыли в Беслан и поступили в распоряжение ЦСН ФСБ.

3 сентября после двух первых взрывов Андреев отдал приказ генералу Тихонову (руководителю ЦСН ФСБ РФ. - Е.М.) о начале боевой операции по спасению заложников. Снайперы группы разведки и наблюдения по команде руководителя ЦСН стали вести ответный огонь на поражение огневых точек террористов.

В 15.05 руководителем ЦСН была отдана команда на заход в здание школы.

В 18.00 были установлены все места нахождения боевиков - классы, подвалы, чердачные помещения. Заложники отсутствуют.

По команде начальника ЦСН (генерала Тихонова. - Е.М.) и в целях минимизации потерь сотрудников ФСБ был выведен на огневые позиции танк (бортовой номер 325), экипаж которого возглавлял командир танкового взвода старший лейтенант А. По командам начальника ЦСН ФСБ Тихонова, находившегося на танке, командир А. последовательно выполнил две огневые задачи. Первую - с 20.00 по 20.30 - четыре выстрела, вторую - с 20.30 до 21.00 - три выстрела. Огонь велся осколочно-фугасными снарядами в проемы окон столовой. Боевые возможности танков были использованы командиром ЦСН ФСБ профессионально и эффективно. Сопротивление боевиков в подполье столовой было сломлено.

Террористы, находящиеся в подвале, были уничтожены путем обрушения перекрытий с использованием накладного заряда.

Также по команде генерала Тихонова был открыт огонь по укрепленным точкам террористов из огнеметов. Всего было сделано 9 выстрелов из огнеметов.

У 58-й армии не было на вооружении РПО-А (только пулеметы, автоматы, снайперы).

В целях прекращения упорных версий в СМИ о том, что применение огнеметов РПО-А "Шмель" повлекло за собой гибель большого количества заложников, а само применение огнеметов якобы незаконно, нужно отметить: в соответствии с законом о терроризме руководитель КТО имеет право задействовать все силы и средства для проведения КТО. Такими силами и средствами обладают МВД, Минобороны, ФСБ, ФСО России (ст. 6 ФЗ "О борьбе с терроризмом").

Постановлением правительства РФ от 11 марта 2002 г. № 148/11 огнеметы РПО-А состоят на вооружении подразделений органов ФСБ. В техническом описании инструкции по эксплуатации изделий РПО следует, что они являются реактивным пехотным огнеметом термобарического действия для поражения укрытых или открытых огневых точек противника. "Шмель" представляет собой контейнер, предназначенный для обеспечения герметической упаковки оболочки и двигателя. Оболочка снаряжения представляет собой оперенный снаряд, поворачивающийся на траектории, заполненный термобарической смесью для поражения избыточным давлением огневых точек противника за счет типового термического процесса. Подтверждением этого является отсутствие очагов пожара в чердачном помещении здания школы, где данные боеприпасы применялись.

Таким образом, РПО-А не подпадает под подпункт б пункта 1 статьи 1 протокола Женевской конвенции об ограничении применения зажигательного оружия, так как к зажигательному оружию не относится.

РПО-З и РПО-Д на вооружении ФСБ РФ не состоят и в ходе КТО в Беслане не применялись. Также комиссия отмечает, что после разбора завалов школы после применения РПО-А, танков и накладного снаряда тел заложников обнаружено не было. Т.о., применение этого вооружения является, по мнению комиссии, обоснованным и не противоречащим действующему законодательству.
 
Североосетинская парламентская комиссия

В материалах уголовного дела определено, что огнеметы применяли сотрудники ЦСН ФСБ РФ. Также есть исчерпывающие данные о том, что танковый взвод 58-й армии был отдан в подчинение ЦСН ФСБ РФ. Приказ на применение огнеметов и танков дал начальник ЦСН ФСБ генерал Тихонов.

Однако комиссия располагает достаточными фактами, что огнеметы и танки были применены днем 3 сентября, когда в школе находилось большое количество заложников.

Исходя из показаний многочисленных свидетелей (например, свидетельство секретаря Совета безопасности Северной Осетии генерал-лейтенанта Урузмака Созыркоевича Огоева) и личных наблюдений, комиссия считает, что танки начали стрелять по школе между 15 и 16 часами 3 сентября. Комиссия также подчеркивает, что танки стреляли не холостыми, а полноценными осколочно-фугасными зарядами, и есть заложники (в том числе и маленькие дети), у которых были извлечены осколки танковых снарядов.

У комиссии вызывает большое сомнение официальная версия, установившая, что из огнеметов стреляли по крыше основного здания школы. Никаких следов применения огнеметов в этих конкретных местах комиссией не установлено. Также комиссия считает выводы экспертов Генпрокуратуры о безвредности огнеметов, мягко говоря, неубедительными и необъективными.

Анализ характера и причин гибели 331 человека дает следующую статистику: пулевые ранения - 51 человек (из них 21 человек был убит 1 и 2 сентября, а 10 - спецназовцы); осколочные ранения - 150 человек, термические ожоги - 10 человек, повреждения тупыми предметами (фрагментами горящей крыши спортзала) - 4 человека. Причину гибели 116 человек эксперты установить не смогли из-за сильнейшего воздействия открытого пламени, вплоть до полного обугливания.

Комиссия также придает огромное значение показаниям депутата Госдумы РФ, члена федеральной парламентской комиссии Борзовой Ольги Георгиевны о характере термических ожогов, которые встречали медики у живых заложников. В историях болезней заложников есть записи, свидетельствующие о том, что причиной таких ожогов мог стать напалм, который используется в том числе и в снарядах огнеметов РПО-З.
 
ЕСТЬ ШАНС ОСТАНОВИТЬ ТЕРРОР
 
Перед вами - предварительные результаты работы двух парламентских комиссий: североосетинской и федеральной. Было желание сравнить, но не противопоставить. Работа обеих комиссий по Беслану важна для российского общества. Комиссия Северной Осетии нарушила многолетнюю традицию хранить корпоративное чиновничье молчание и начала называть вещи своими именами. Комиссия Торшина пока еще не может решиться и сделать своим цензором не власть, а общество. Но эта комиссия неоднородна. Редкие выступления в СМИ членов федеральной комиссии показывают, что не все согласны с "генеральной" линией. Более того, в комиссии Торшина заключен пакт между ее участниками: с итоговым документом должны согласиться все. Но согласиться добровольно, а не под нажимом Лубянки или администрации президента РФ. В комиссии Торшина есть люди, которые понимают, что расследование по Беслану невозможно остановить - как расследование по "Норд-Осту", невозможно замять - как расследование по взрывам домов в Москве, невозможно извратить - как расследование по "Курску".

И еще есть суд. Он не высший, но он открытый. Главные на этом процессе - не прокуроры и судьи, а матери погибших детей. Так получилось, что жителям Беслана дан уникальный шанс, потому что это первый такой суд в России. И не только суд над терроризмом. Это суд над системой, которая продуцирует этот терроризм.

Главный человек этой системы - президент. У него, вероятно, есть свое объяснение и бесланской школе, и бесланскому кладбищу. Через год после теракта жители Беслана получили приглашение в Кремль. Бесланцы готовятся к тяжелому разговору: когда нужно сказать все за протокольных полчаса. Но на самом деле не нужно ничего говорить, объяснять, требовать, плакать и просить. Нужно взять с него слово, что он придет в суд. Ведь он - свидетель.
 
Елена Милашина

Опубликовано 1 сентября 2005 года