Кулаеву не находят места

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

После недельного перерыва во Владикавказе продолжились слушания по делу террориста Нурпаши Кулаева. Многие заметили, что уже третий раз процесс проходит без главного обвинителя - заместителя генерального прокурора Николая Шепеля. О причинах его отсутствия журналистам не сообщают.

Между тем Шепель занервничал, а потом вообще исчез с процесса, как только между потерпевшими и обвинением наметился серьезный конфликт интересов.

Неудобные вопросы

Прокуроры настаивают на том, чтобы террорист Кулаев признал себя виновным по всем выдвинутым обвинениям и подтвердил в суде свои показания, данные на предварительном следствии. Потерпевшие, наоборот, пытаются убедить Кулаева "говорить правду" и подробно расспрашивают его об обстоятельствах теракта. Часто вопросы потерпевших и ответы Кулаева выходят за рамки, которые установило обвинение в этом процессе.

- Кулаев, как произошел первый взрыв? - попыталась уточнить заявление подсудимого Рита Сидакова. (На предыдущем заседании Кулаев сообщил, что взрыв в спортзале спровоцировали российские снайперы. - М.Ч.)

Кулаев на вопрос ответить не успел, его перебила прокурор Семисынова: "Он же не в спортзале был, а в столовой!".

- Никто ни за кого не отвечает! - прервал уже прокурора судья Тамерлан Агузаров.

Вопросы о первом взрыве, приведшем к штурму школы, не первый раз звучат в зале суда и нервируют прокуроров. Эльбрус Ногаев, начальник следственного отдела ОВД г. Беслана, задал этот нелицеприятный вопрос уже не террористу Кулаеву, а представителям гособвинения.

- Может ли кто-то из вас сказать однозначно, из-за чего был первый взрыв?

- Мы рассматриваем дело Кулаева! - упрямо напомнила прокурор Семисынова.

- Да, но вы же вменяете ему убийство заложников, значит, это имеет к нему непосредственное отношение, - возразил Эльбрус Ногаев.

Но прокурор проигнорировала вопрос.
 
Неудобные показания

Потом показания стала давать бывшая заложница Римма Кусраева. Она рассказала о том, как повели себя террористы после взрывов в спортзале.

- Когда взорвалось первый раз, один из них (террористов. - М.Ч.) показал другому наверх - горела крыша. Нас повели в столовую, оттуда - в актовый зал. Потом снова в столовую. Дети пили там воду. Я подбежала к одному из террористов и спросила: "Вы опять нас убивать будете?". А он сказал: "Вы не видите, кто в вас стреляет?".

Заложница Кусраева также рассказала о том, что боевики заставили женщин и детей встать на подоконники и размахивать белыми блузками и тряпками.

- Очевидно, это делалось, чтобы по нам не стали стрелять свои. Но подъехал БТР, оттуда выпрыгнули трое солдат и начали стрелять по окнам. Я сама видела, как женщина упала, после этого на подоконнике была гора трупов...

Римма села, уступая место потерпевшему Алану Меликову. Но он так и не смог дать показаний. Он все время плакал, у него в школе погибла единственная дочь. Семисынова, не сумев добиться ответов от потерпевшего, повернулась к обвиняемому.

- Кулаев, посмотрите, как плачут мужчины, - сказала прокурор.

Потерпевшая Марина Пак не выдержала и на повышенных тонах обратилась к прокурору Семисыновой: "Что вы из нас клоунов делаете? Что вы тянете это дело, как резину? Где все должностные лица? Почему их не привлекают к ответственности?".

Полностью заявление Марины Пак журналисты не услышали - в комнате для прессы, где идет телетрансляция заседания, тут же отключили звук и картинку.
 
Неудобные вещдоки

Уже не раз на процессе пострадавшие заявляли о том, что владеют информацией, которая должна была бы заинтересовать прокуроров (например, в Беслане найдены новые улики: огнемет и три гранатомета, использовавшиеся спецназом ФСБ и брошенные после боя). Однако обвинение не заинтересовалось этими вещдоками, поскольку "к делу Кулаева они отношения не имеют".

Ирина Габисова - у нее при штурме школы погиб сын, который 1 сентября 2004 года пошел в первый класс, - говорит: "Задают одни и те же вопросы о семье и моральном вреде. Как будто легко отвечать на них. А главного и видеть не хотят!".

По мнению потерпевших, Кулаев на сегодняшний день является важным свидетелем теракта. Бесланцы опасаются за его жизнь и уже не раз просили дать гарантии, "чтобы Кулаева не били между заседаниями, чтобы, пока не закончился суд, у него не случился сердечный приступ и он случайно не упал с лестницы".

В отличие от прокуроров бесланцев не смущает тот факт, что показания Кулаева на суде полностью не совпадают с его же предварительными показаниями, от которых он, по сути, отказался. На вопрос одной из потерпевших, избивали ли Кулаева во время следствия, обвиняемый ответил слегка удивленно:

- Конечно, били!

Вот один из примеров "расхождения". В протоколе предварительных допросов Кулаева ничего не говорится о том, что "боевики требовали на переговоры Александра Дзасохова (экс-президента РСО-Алания), Мурата Зязикова (президента Ингушетии) и третьего - не помню, они хотели отпустить по 150 детей за каждого". Но именно эти показания, данные террористом уже на судебном процессе, особенно потрясли и возмутили людей. Напомним: Александр Дзасохов, Мурат Зязиков, Асламбек Аслаханов и доктор Леонид Рошаль - люди, которых требовали боевики для переговоров. Однако в первые дни в Беслан приехали только Дзасохов и Рошаль. Рошаль пошел в школу, но его не пустили сами террористы. Они заявили, что хотят видеть всех четверых. Дзасохову, как выяснилось совсем недавно, в школу запретил идти лично Путин. Аслаханов в Беслане появился уже после начала войсковой операции по уничтожению террористов. Зязиков в Беслан так и не приехал.
 
Неудобные потерпевшие

Бесланцы считают: большая вина в том, что столько людей погибло, лежит на оперативном штабе по освобождению заложников, который сами жители города называют "штабом по уничтожению заложников".

Руслан Тебиев, у которого в спортивном зале заживо сгорела жена, заявил на судебном заседании: "Я считаю, что эту информацию (о том, что в спортзале всего 354 заложника. - М.Ч.) заставляли передавать заместители директора ФСБ РФ Патрушева Проничев и Анисимов. И об этом прокуратура молчит. Почему? Задаю вопрос. Почему не откроют их фамилии? В печати не звучат их фамилии. Они командовали этим штабом вплоть до взрыва. А потом, когда уничтожили всех, тогда сели в самолет и улетели".

"Это была не операция по освобождению заложников, а боевая операция", - заявил Эльбрус Ногаев.

"Я не боялась террористов - они находились с нами и в столовой, и в актовом зале и не стреляли в нас. Я боялась красного огня с улицы - оттуда по школе стреляли чем-то таким красным", - рассказывает бывшая заложница Регина Кусаева.

"Я хочу, чтобы на скамье было много подсудимых, помоги нам в этом", - с такими словами обратилась к Кулаеву Сусанна Дудиева. Ее сын и дочь были заложниками в школе Беслана. Сын Заур так и не вернулся домой с праздничной линейки.

Из 28 свидетелей, вызванных 16 мая гособвинением для дачи показаний, в суд пришли только 14 человек. Допроса врача "скорой помощи" Ларисы Мамитовой ждали все потерпевшие. Она была единственной из числа заложников, которая относительно свободно передвигалась по школе. К тому же Мамитова стала парламентером между боевиками и оперативным штабом. Так как Мамитова оказалась единственным врачом в зале, то ей приказали делать перевязку раненым боевикам. Потом ее повели к руководителю группы Руслану Хучбарову. "Меня отвели на второй этаж - к главному. Это был Полковник. Он дал мне тетрадь и ручку и начал диктовать. Потом меня выпустили из школы. Я вышла и кричала, чтобы подошли и забрали записку, там еще был номер телефона, по которому можно связаться с боевиками. Какой-то парень в белой майке взял записку, я сказала ему, что заложников около тысячи, и вернулась в спортзал. Однако никакой реакции на письмо не последовало. Тогда я снова попросила Полковника, чтобы он продиктовал еще одну записку с новым телефоном. Он сказал: "Наши нервы на пределе...".

...Когда начался полномасштабный штурм школы, Лариса Мамитова была в спортзале. Искала после взрыва сына Тамерлана. Спецназовцы стреляли по спортзалу, а Лариса кричала: "Не стреляйте, не надо стрелять. Тут только два боевика..."

Но бой продолжался...
 
Мария Черчесова

Опубликовано 20 июня 2005 года