Пленение имама Шамиля и смерть Аслана Масхадова глазами русской прессы

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

"Улемы, равно как и почетные лица страны, просили меня обратиться к державам с ходатайством, чтобы во имя человечности они положили конец этим беспримерным в истории жестокостям, чтобы во имя справедливости они освободили нас от этой тирании. (...) У нас нет ни оружия, ни всего необходимого для продолжения войны против неприятеля, столь превосходящего нас численностью и снабжением и ведущего войну такими варварскими способами", - писал имам Шамиль - создатель теократического государства мюридов на Кавказе и заклятый враг России - французскому послу в 1857 г. Через два года он был взят в плен войсками генерала Барятинского. Однако по-настоящему побежден гордый имам оказался не на поле битвы, а в салонах и гостиницах Москвы и Санкт-Петербурга. Ведь обращались с ним не как со схваченным наконец головорезом-бунтовщиком, а как с плененным главой государства. Великодушие победителей настолько поразило его, что, доживая остаток жизни под "домашним арестом" в Калуге, он перед смертью выразил желание присягнуть русскому царю и завещал своим детям "принести новому отечеству ту пользу, которую оно ожидает от верных и преданных сынов своих".

Я сильно сомневаюсь, чтобы Аслана Масхадова, будь он взят в плен, встретили бы так же, как его далекого "предшественника". А ведь Кавказская война 1817-1864 гг. была не менее жестокой, чем нынешняя, да и Шамиль по крутости нрава был не чета Масхадову... Но вот взаимной ненависти, как ни странно, было меньше. О восприятии войны российским обществом можно составить достаточно четкое представление по газетным публикациям тех лет.

На протяжении четверти века имам Шамиль был олицетворением вооруженной борьбы горских народов против Российской империи. Понятно, что пресса рисовала его образ в мрачных тонах, подчеркивались жестокость к русским пленным и деспотизм по отношению к собственным подданным: "Дорога пролегала через аул Гой, разоренный недавно Шамилем... Пустой аул, неубранные посевы, следы пожара - все напоминает о бедственном положении племен, над которыми тяготел еще за несколько дней деспотизм Шамиля, прибегавшего в конце своего существования к жестоким мерам истребления" ("Русский инвалид", 08.08.1859).

После пленения его войсками Барятинского (26 августа 1859 г.) появилась возможность поближе познакомиться с имамом. 22 сентября в "Русском инвалиде" появляется письмо офицера А. Рудановского о пребывании Шамиля в Ставрополе. О пленнике здесь говорится более чем с уважением: "Покрытое морщинами лицо имама выражало дальновидный ум, а бледность его и какая-то томность выказывали затаенную грусть и глубокое страдание. (...) Почти не верилось, чтобы этот человек с таким добродушным, по-видимому, лицом был фанатик, истый распространитель между горцами учения, известного под названием "мюридизм", закоренелый враг русских, бывший двадцать пять с лишком лет виновником великих сцен, происходивших на Кавказе".

Характерен и тон калужской прессы: "В субботу 10-го числа, около полудня, приехал в Калугу Шамиль с сыном Кази-Магометом и тремя мюридами и остановился в лучшей гостинице - "Кулона", в бельэтаже. (...) Толпы любопытных дня два, с утра до вечера, не отходили от гостиницы. (...) Город наш очень ему понравился. Шамиль даже как-то высказал, смотря на возвышенное местоположение за Окой, что если бы он прежде имел понятие о Калуге, то именно в нее просился бы на жительство: она напомнила ему Чечню. (...) В разговорах с русскими он отличается терпимостью, достойною полного уважения. 19 ран, из которых 9 на груди, свидетельствуют о его храбрости и необыкновенной энергии. Он сам рассказал о своих жестокостях с пленными; но, как видно из его рассказов, жестокости эти вызывались военной необходимостью" ("Калужские губернские ведомости", 12.10.1859).

Общее отношение прессы к взятому в плен Шамилю можно описать следующим образом: великодушный победитель отдает должное храбрости и стойкости побежденного и уже не опасного противника. Какой контраст с тем, как российские СМИ XXI века освещали гибель Масхадова! А демонстрация по телевидению мертвого тела во всех мыслимых ракурсах вообще навевала мысли то ли об анатомическом театре, то ли об осквернителях гробниц.

Отличилось и официальное руководство. Чего стоят только слова главы МВД Чечни Руслана Алханова: "Символично, что наш президент Ахмат-хаджи Кадыров геройски погиб в мужской праздник - День Победы. А этот так называемый президент Ичкерии нашел свою смерть в сыром погребе в Международный женский день". Могут ли подобные заявления как-то способствовать примирению, я полагаю, - вопрос риторический...

А Кавказская война, кстати, несмотря на пленение Шамиля, продолжалась еще 5 лет и закончилась только в 1864 г., оказавшись самой длительной (47 лет) войной в российской истории.

Александр Губанов, журналист

Опубликовано 16 марта 2004 года