Плохой, хороший, злой?..

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Уничтожение Аслана Масхадова расставило все по местам в российско-ичкерийском противостоянии. Теперь на одном конце этого конфликта остались Кремль и промосковское руководство Чечни, на другом - террорист и лидер радикального крыла чеченских сепаратистов Шамиль Басаев со своими сторонниками. Середины - умеренной части боевиков, предпочитающих политическое решение конфликта, лидером которых был убитый Масхадов - уже нет.

Их нет, прежде всего, политически. До сих пор вес им придавал легитимный статус Масхадова как президента Ичкерии, подтвержденный присутствием международных наблюдателей на выборах в Чечне в 1997 году и имеющий ценность, скорее для заграницы, чем для России. Президент Ичкерии был именно той фигурой, которую Запад видел в качестве переговорщика на возможных мирных переговорах между боевиками и Кремлем.

Теперь же, кто бы не стал окончательным преемником Масхадова на посту лидера умеренного крыла боевиков, его статус будет заведомо ниже. В силу того, что это будет уже не избранный народом президент, как Масхадов, а некий назначенец.

В отсутствие же явного лидера, каковым в силу своего президентского статуса был Масхадов, умеренное крыло боевиков значительно начинает проигрывать в авторитете радикалам во главе с Басаевым. Таким образом, все силы боевиков автоматически начинают отождествляться с террористом Шамилем Басаевым.

Получается классический тип противостояния: "добрый" - "злой". "Добрым" считается Кремль, так как он декларирует мирное будущее Чечни, "злым" - Шамиль Басаев, призывающий к тотальному джихаду. Все стало ясным и оттого более тревожным.

России и Чечне приходится ожидать повторения новых Бесланов и "Норд-Остов", зато федеральным войскам уже не придется искать оправданий для своих действий в Чечне. Они борются с международным терроризмом в лице сторонников Шамиля Басаева.

При жизни Масхадов был крайне неудобен для Кремля именно потому, что не вписывался в эту удобную структуру. Он не был классическим врагом для России. При всем желании представить бывшего полковника советской армии злобным исламскми фанатиком было очень трудно.

В отличие от Басаева он призывал не к тотальному террору, а к мирным переговорам. Его последняя активность в этом направлении - объявленное на месяц одностороннее перемирие, переговоры в Лондоне его представителя Ахмеда Закаева с Комитетом Солдатских матерей, призывы к мирным переговорам с Путиным один на один - были крайне невыгодны для Кремля.

Своими мирными предложениями Масхадов фактически поставил Кремль перед выбором - принять его предложения мира, признав притязания боевиков справедливыми, или отказаться от них, выглядя, по крайней мере, антидемократично.

Прежде всего, это был бы удар по имиджу российской политики в глазах Запада. Россия элементарно выглядела бы смешно, если бы предлагала воевать с врагом, который призывает к миру.

Потому неизвестно, как отреагировала бы на инициативы Масхадова Европа в лице той же ПАСЕ на предстоящем 21 марта в Страсбурге Круглом Столе по урегулированию ситуации в Чечне.

Ситуацию разрешили просто - методом Александра Македонского "разрубили узел" Масхадова, уничтожив его.

Теперь же после гибели Масхадова Россия потеряла последний шанс решить ситуацию в Чечне мирным путем.

После этого у Кремля не остается путей для отступления. При жизни Масхадова в случае возникновения такой необходимости всегда существовала возможность проведения мирных переговоров с сепаратистами, как своеобразного жеста "доброй воли". С его устранением у российской стороны не осталось в стане ичкерийцев возможных партнеров для переговоров.

В то же время Басаев напротив является именно тем врагом, которого Кремль хочет видеть на Кавказе. Он захватывает больницы и школы, постоянно грозит новыми терактами, призывает мусульман к глобальному джихаду. Басаев - "злой", он враг классический, и потому его надо уничтожать - такова будет новая политика России на Кавказе.

То есть, получается, что с уничтожением Масхадова война в Чечне не оканчивается, переходя лишь на новый и более радикальный уровень.

И окончание этого этапа будет зависеть, в сущности, от того, как быстро уничтожат Басаева. Или же, наоборот, до тотальной победы ичкерийцев.

Подобный прецедент в Чечне федеральные силы уже создавали в 1995 году. Устранив бывшего на тот момент лидером ичкерийцев Джохара Дудаева, Россия думала этим завершить войну в свою пользу. Но тогдашний расчет на то, что убийство Дудаева внесет раскол в стан боевиков, не оправдался. Нет гарантии, что это произойдет и сейчас, поскольку войну ведут не Дудаев и не Масхадов, а люди, у которых в руках оружие.

Тимур Алиев

Опубликовано в марте 2005 года