Смерть патриота

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Лет девять назад я брал посреди букового леса на юге Чечни интервью у Аслана Масхадова, лидера чеченских сепаратистов, убитого во вторник. Он был полон уверенности и с нетерпением ждал того момента, когда сменит лесную чащу на залы Кремля. Неустойчивый лидер повстанцев Джохар Дудаев был убит, и теперь его естественного преемника Масхадова Кремль приглашал в Москву на переговоры с президентом Борисом Ельциным. Оглядываясь назад, понимаешь, что это была наивысшая точка власти и авторитета Масхадова как успешного воина и миротворца. Те переговоры в Кремле помогли привести к мирному урегулированию, которое закончило первую чеченскую войну 1994-1996 годов. Затем, в 1997 году, Масхадова избрали президентом в ходе выборов, которые признала Россия и весь мир.

В то время существовала надежда, что Масхадов сможет впоследствии стать чеченским Ататюрком, военным руководителем, обратившимся к политике и построившим какого-то рода государственность для своей несчастной республики. Объявляя на этой неделе о его смерти, российские власти называли его "бандитом" и "террористом". Эти названия не соответствуют действительности. Масхадов был трагичной фигурой, лидером партизан, не сумевшим преодолеть собственную ограниченность политика и справиться с ужасной ситуацией, окружавшей его.

В Чечне никто не добивался успеха. И Масхадов не добился успеха в своих попытках руководить республикой в 1997-99 годах. Он не сумел справиться с волной исламского радикализма и преступности. Эта анархия стала прелюдией ко второй военной интервенции российского государства в Чечне в 1999 году. И хотя Масхадов неоднократно за последние пять лет призывал к переговорам с Москвой, ему не удалось обуздать радикалов, которые от партизанской войны перешли к террористическим актам, подобным бесланскому в сентябре прошлого года.

Самый колоссальный провал в Чечне потерпело российское государство. Его солдаты сделали все, что могли, чтобы чеченцы почувствовали себя народом-отщепенцем и нацией покоренных. Никто точно не знает, сколько гражданского населения погибло там с 1994 года, однако эта цифра составляет десятки тысяч, что является катастрофой для такой маленькой республики. Город Грозный, единственный городской и промышленный центр Чечни, уже больше десяти лет лежит в руинах после того, как начались боевые действия. Политика президента Путина по "чеченизации" - или делегированию политической и экономической власти лояльному промосковскому правительству - положила конец полномасштабным боевым действиям. Но на практике она привела к власти жестокую криминальную группировку, которая замешана в ежедневных похищениях и убийствах людей. Не удивительно, что в щелях, оставленных этим катаклизмом, все еще прорастает терроризм.

Уничтожение Масхадова может стать для Москвы пирровой победой. За последние годы его позиции ослабли, но избрание Масхадова в президенты сделало его политическим символом для многих рядовых чеченцев. Теперь, когда этого символа больше нет, все чувствуют себя лишенными своих прав. Смерть Масхадова усилит радикала Шамиля Басаева, который взял на себя ответственность за гибель более 330 человек в Беслане, причем половина из них были дети.

Запад также потерпел в Чечне провал. Он никогда не уделял ей того внимания, которого она заслуживает. Слишком часто эту проблему в списке тем для обсуждения задвигали на второй план. В 1994 году более жесткая позиция против обстрелов Грозного могла бы заставить Бориса Ельцина задуматься, но западные политики не решились набрать номер его телефона. Другие западные политики начали читать России лекции, совершенно не учитывая ее обеспокоенности вопросами собственной безопасности и не предлагая никакой практической помощи.

Значительная часть оценок Запада в отношении Чечни вводит в заблуждение и является поверхностной. Причисление этого конфликта к "фронту в международной борьбе против терроризма" больше запутывает картину, чем проясняет ее. Количество иностранных бойцов джихада в Чечне ничтожно, и это остается в основном внутренней проблемой. Террор в настоящее время является одной частью уравнения, однако простое уничтожение террористов не поможет решить проблему. Но это не является и "преднамеренным геноцидом". Москва по-прежнему обещает чеченцам высокую степень автономии и вливает в Чечню большие средства. Проблема состоит в том, что исполнители этой политики на местах - будь то российские солдаты или их чеченские друзья - чрезвычайно жестоки, высоко коррумпированы и страдают ксенофобией. Нельзя также назвать эту войну и колониальной: большинство чеченцев в настоящее время отвергает мысль о независимости и согласно с тем, что они должны быть частью России - если только Россия будет уважать их элементарные права.

Есть ли перспектива движения вперед? Безусловно, время полемики прошло, и западные организации, которым не безразлична данная проблема, стремятся по мере возможности подойти к практическому ее решению. 24 февраля Европейский суд по правам человека принял важный вердикт, поддержав иски группы чеченцев, которые потеряли своих родственников в результате российского насилия и потребовали от правительства России выплатить денежную компенсацию за ущерб. Деньги здесь играют меньшую роль, чем тот сигнал, который данное решение дает обычным чеченцам - что внешний мир задумывается о их правах, а также российским солдатам - что за их поведением внимательно следят.

Больше всего Чечня нуждается в восстановлении. Президент Путин сам признался, что был шокирован, когда пролетал в прошлом году над развалинами Грозного и увидел, что российский город в начале 21-го века напоминает руины Сталинграда в 1945 году. Безработица в республике почти стопроцентная. Но как и всегда, экономическое восстановление становится жертвой хронической проблемы повсеместной коррупции, как в Москве, так и в Грозном.

У западных стран есть огромный опыт проведения реконструкции и оказания помощи на пострадавших от войны Балканах. Помощь в перестройке Грозного, в восстановлении его разрушенного университета, нефтяного института, заводов и школ стала бы реальным залогом будущего Чечни.

Конечно, на это потребуется согласие российских властей. И очень реальное препятствие представляет из себя промосковское чеченское правительство, которое монополизировало власть и вознаграждает только своих друзей и партнеров по бизнесу. В этом году в Чечне должны состояться парламентские выборы. Со стороны западных стран было бы позитивным шагом предложить в их проведении свою помощь и признать их - при условии, что они будут настолько демократичны, насколько позволяет ситуация в Чечне, что в них примут участие и те чеченцы, которые до сих пор были исключены из политического процесса.

Чеченцы тоже европейцы, пусть очень далекие и отстраненные от Европы. Смерть Масхадова должна стать таким моментом, когда надо постараться увлечь этот несчастный народ обещаниями практической помощи, а не толкать его дальше в пучину мести и террора.

Томас Де Вааль

Опубликовано 10 марта 2004 года