Давление России на Грузию

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

По-видимому, необходимость визита министра иностранных дел России Сергея Лаврова в Тбилиси была продиктована предстоящей встречей Джорджа Буша с Владимиром Путиным в Братиславе. Москва старается сделать так, чтобы на этом саммите не обсуждались ее угрозы в адрес Грузии. Только для того, чтобы исключить из повестки саммита рассмотрение грузинского вопроса, Лавров, возможно, постарается быть сейчас демонстративно доброжелательным к Грузии. Это может вылиться даже в предложение обсудить шаги по урегулированию южноосетинского конфликта, хотя к перспективе включения России в этот процесс в качестве арбитра или гаранта надо подходить с большой осторожностью.

Решение Лаврова посетить Грузию указывает на озабоченность России - а вдруг Буш на встрече с Путиным сочтет возможным поднять грузинский вопрос. Только когда президент США убедится, что после визита Лаврова ситуация улучшается, отношение Кремля к Грузии станет по-прежнему жестким, и к весне российские военные уже будут иметь возможность нанести удар по мифическим террористам на территории Грузии, а международные наблюдатели уже не смогут ничего отрицать по очень простой причине - их там уже не будет.

С этой угрозой министр обороны России Сергей Иванов выступил 13 февраля на конференции высокого уровня в Мюнхене. Такие заявления - результат характерной для НАТО тенденции: говорить об отношениях с Россией в превосходной степени даже тогда, когда Россия открыто угрожает стране, стремящейся стать членом НАТО, верной союзнице США - притом на мероприятии, проходящем под эгидой НАТО.

Безо всяких доказательств Иванов обвиняет Грузию в том, что с ее территории в Россию проникают террористы, и оставляет за Россией право превентивного удара по грузинской территории. Он также обвиняет Грузию в том, что она слишком спешит с выводом российских баз (через 14 лет после того, как Грузия обрела независимость, Россия требует продления срока пребывания баз еще на 11 лет). В ответ министр Саломэ Зурабишвили заявила, что Грузия возмущена обвинениями в пособничестве террористам и угрозой превентивного удара. Зурабишвили отмечает и явное противоречие между российскими обвинениями и отказом в международном пограничном мониторинге. В ответ Иванов неожиданно предстал в качестве защитника финансовых интересов европейцев: мы не думаем, что [мониторинг] - правильное использование денег европейских налогоплательщиков ("ИТАР-ТАСС", 13 февраля).

По логике Москвы, если выводы миссии ОБСЕ не совпадают с обвинениями России, это вовсе не означает, что обвинения беспочвенны. Напротив, это значит, что миссия совершенно неэффективна, отметил Иванов. Сегодня Россия выступает против какого бы то ни было международного мониторинга границ в принципе. И вот что интересно - чем эффективнее такой мониторинг, тем более неприемлем он для России. Наверное, потому, что наблюдатели смогут хорошо рассмотреть и другую сторону границы - российскую территорию - и увидеть, как тамошние чеченцы то и дело передвигаются там незаметно для российских военных. И несмотря на это, поводом для изгнания международных наблюдателей с территории суверенного государства стала именно борьба с терроризмом. России не составило труда надавить на ОБСЕ. А сейчас она пытается подготовить почву для превентивных ударов и проведения весенних военных операций на территории Грузии, и ей совсем не нужны свидетели.

В заявлении российского посольства в Тбилиси прозвучало следующее предупреждение: "В случае получения информации о гнезде террористов, угрожающем безопасности России, если политические и экономические методы не дадут результата, будет серьезно рассматриваться вопрос о каких-либо шагах военного характера" ("Рустави-2", 14 февраля). Первый заместитель министра иностранных дел России Валерий Лощинин был еще более откровенен: "В Панкиси снова находятся террористы. Необходимо расширить совместные операции наших пограничников, ФСБ и внутренних войск" ("Время новостей", 10 февраля). Это заявление показывает, что цель Москвы остается прежней: ввести войска под предлогом антитеррористической операции и расположить их вдоль границы уже на территории Грузии.

Сегодня Россия уже контролирует российско-грузинскую границу с грузинской стороны на абхазском и южноосетинском участках. Теперь, под предлогом борьбы с терроризмом она, по-видимому, пытается сделать то же самое на чеченском, а в будущем и на ингушском и дагестанском участках границы. Сейчас ОБСЕ завершает эвакуацию миссии мониторинга с дагестанского отрезка, на котором, по заявлению русских, возможен переход террористов. Одновременно, 12 февраля, по повелению России состоялась инаугурация нового руководства в Абхазии.

На переговорах по военным вопросам, проходивших 11-12 февраля в Тбилиси, российская сторона выдвинула новые условия, практически означающие категорический отказ от вывода российских баз с территории Грузии. Коммюнике российского МИДа, опубликованное в самом начале этого раунда, еще раз подтвердило уже давно известную реальность - Россия не считает себя связанной обязательствами Стамбульских соглашений 1999 г. о выводе войск ("Интерфакс", 14 февраля).

Возможно, многие аргументы России явно неверны, но факт остается фактом - она не обязана выполнять обязательства по Стамбульским соглашениям, ибо они сформулированы так, что выполнение обязательств в отношении Грузии зависит только от воли России: в соглашении не оговорены четко окончательные цели вывода войск из Батуми и Ахалкалаки и не указаны сроки его осуществления (окончательной датой начала выполнения этих обязательств в них был назван 2001 год, но российская сторона нарушила эти сроки, а ОБСЕ в спешке "позабыла" назначить новые). Московское коммюнике еще раз показывает, что Стамбульские соглашения чем дальше, тем больше теряют силу и не соответствуют требованиям о выводе российских войск из Грузии (так же как из Молдовы). Опора на эти соглашении, как попытка хвататься за известную соломинку, приводит к растерянности, а колебания и фактическое отсутствие реальной политики работают только на удовлетворение военных устремлений России. Как правильно отметил после этого раунда переговоров Гига Бокерия - Грузия могла предъявить гораздо более серьезные юридические требования, апеллируя к международному праву со ссылкой на суверенитет страны.

Это согласованное военное и политическое давление - ответ России на бесконечные дипломатические визиты и право открытого вторжения в грузинскую экономику. В интервью 10 февраля Лощинин заявил: "С приходом нового правительства Грузии наши экономические отношения углубились. На сегодняшний день Россия более весомо представлена в грузинской экономике, чем когда-либо. Наш капитал входит в любой сколько-нибудь значительный экономический сектор". В тот же день, выступая перед парламентом, президент Саакашвили заявил: "Я готов еще раз поехать в Москву, готов еще раз встретиться с президентом Путиным и протянуть руку дружбы, которая повисла в воздухе после встречи в прошлом году". ("Рустави-2", 10 февраля)

Ясно одно - Тбилиси предлагает добрососедские и партнерские отношения, в то время как Москва стремится к долгосрочному доминированию. И даже планируя в ближайшем будущем усилить давление на Грузию, в данный момент Москва старается убедить Вашингтон в том, что ситуация улучшается, с единственной целью - чтобы о ней не вспомнил Буш на встрече с Путиным в Братиславе.

Владимир Сокор

Опубликовано 19 февраля 2005 года