"Я так хотел посмотреть, как люди в демократии живут"

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

14 октября в Страсбургском суде по правам человека прошли открытые слушания по первым шести жалобам жителей Чеченской Республики, касающимся событий, имевших место во время вооруженного конфликта на Северном Кавказе. Окончательное решение суд вынесет в течение года.

Это был обычный день для судей, но далеко не будничный для трех из шести заявителей, приехавших из России. Сначала, как и полагается по регламенту, выступают адвокаты заявителей. Профессор лондонского университета "Метрополитен" Уильям Бауринг, 20-летний юрист правозащитного центра "Мемориал" Кирилл Коротеев и англичанин Филип Лич укладываются в отведенные защитой 45 минут. За это время они по пунктам (над сбором фактического материала работа велась четыре года) приводят конкретные примеры нарушения прав сидящих здесь же в зале Магомеда Хашиева, Либкан Базаевой и Розы Акаевой. Семья Базаевой была в колонии беженцев, пытавшихся покинуть Чечню в октябре 99-го. У села Шаами-Юрт колонна была атакована с воздуха. Десятки гражданских людей были убиты и ранены. Сама Базаева жалуется на душевную травму и уничтожение принадлежавшего ее семье имущества. Родственники Акаевой и Хашиева пострадали во время "зачисток" Старопромысловского района в январе 2000 года.

Павел Лаптев, представлявший в Страсбургском суде (и очень эмоционально) интересы российского правительства, ответную речь начал с оговорки: "Мы против слова "повстанцы", как заявители и адвокаты называют чеченских бандитов. Для нас они - террористы". Основной тезис контробвинения российского правительства, оглашенного Лаптевым, сводится к следующему: истцы не использовали все возможности национального правосудия. По ходу лаптевской речи возникают новые подробности - "в вертолетах, с которых велся обстрел колонны, были обнаружены следы от пуль". Адвокаты недоуменно переглядываются. "Да и погода в тот день была облачная, летчики не видели, в кого именно они стреляют. Ведь среди мирных жителей были грузовики с бандитами. К тому же многие бандиты были переодеты в гражданскую одежду", - добавляет Лаптев. "За четыре годы переписки с правительством никаких доводов и доказательств нам не приводили", - уже после заседания говорит журналистам Уильям Бауринг. "День был ясный, в небе ни облачка, - делится после слушаний Либкан Базаева. - И бомбили нас не 10 минут, не два часа, а почти весь день".

Старый ингуш Хашиев, живший долгое время в Грозном, в 2000 году после одной из "зачисток" федеральных войск потерял сестру и двух племянников. Теперь он вместе с женой в Назрани снимает дом за 2500 рублей в месяц. Рядом с домом - войсковая часть. Несколько месяцев назад двое военных из этой части убили его сына Хамзата. "Сначала вместе пили, потом слово за слово и...", - сбивчиво рассказывает он. "Хамзата не вернешь. Просим наказать виновных без снисхождения - это уже из письма Магомеда Хашиева, буквально несколько дней назад отправленного в Москву на имя президента Путина и генпрокурора Устинова. - Если не будет им наказания, тогда пусть командир части пустит ракету, чтобы убить нашу семью. Командование российской армии спишет это на боевиков. Еще и звездочку героя получат. А мы и так не жильцы".

- Я так хотел сюда приехать, - говорит старик, который в жизни своей не был за границей. - Посмотреть, как люди в демократии живут, на судей европейских. Самое важное для меня теперь - чтобы хоть здесь поняли и доказали российской власти: мой сын и мои убитые в Грозном родственники не были переодетыми бандитами. А к русским, поймите, у меня никакой ненависти нет.

Илона Виноградова

Опубликовано 15 октября 2004 года