Важность приверженности принципам

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Что означает для Путина "чеченский след" в недавних авиакатастрофах в России? С одной стороны, это очередная возможность обвинить чеченское Сопротивление в связях с международным терроризмом - аналогии с 11 сентября тут очевидны. С другой стороны, Путин, главный сторонник самых жестких действий в Чечне, оказывается под огнем критики тех, кто обвиняет его в неэффективности и бесперспективности выбранной политики, которая вот уже пять лет не только не может решить проблему в республике, но и ведет к разрастанию и маргинализации конфликта. Учитывая растущее в России недовольство затянувшейся войной, непопулярность проводимых им социальных реформ, международное давление, связанное с делом "ЮКОС", фактическим закрытием свободных СМИ и юго-осетинскую проблему, подобные обвинения для Путина вещь малоприятная.

Наличие "чеченского следа" очень невыгодно и президенту Масхадову, который на протяжении всей войны не устает повторять, что руководимое им Сопротивление отвергает тактику террористов, как недостойную и преступную. В целом ряде случаев, которые однозначно могут быть оценены как террористические акты, представители неподконтрольной Масхадову части Сопротивления брали ответственность на себя. Убийства гражданских лиц, издевательства над пленными и ранеными, кем бы они не совершались и какие бы побудительные мотивы не приводились в оправдание, ничего не меняет в сути свершенного: это преступление, а преступнику нельзя симпатизировать.

Именно поэтому, сценарий новой войны в Чечне был выстроен на совершенно иных, нежели первая война, принципах. Взрывы домов в Москве, Волгодонске и Буйнакске, послужившие одним из формальных casus belli, все же не были убедительными для Запада - слишком очевидным было участие в этих терактах спецслужб России. Но в других случаях, радикально настроенные и неподконтрольные Масхадову командиры, брали всю ответственность на себя, даже тогда, когда был неоспорим провокационный характер произошедшего, и когда участие в них российских спецслужб было так же засвечено.

Несмотря на все это, Запад молчаливо соглашается с Россией в оценках событий, часто забывая о многочисленных фактах нарушений прав человека. Разумеется, Запад периодически напоминает России о недопустимости массовых репрессий против мирного населения, но боязнь обвинения в двойных стандартах в период всеобщей борьбы с террором, заставляет его быть крайне непоследовательным в своих действиях. Делать это ему все легче хотя бы потому, что президент Масхадов, отрицающий терроризм как средство политической и вооруженной борьбы, становится практически неслышен, после того, как официально неподконтрольный ему командир берет ответственность за теракт на себя, во всеуслышание объявляя о приверженности и правильности выбранной им тактики. Эти заявления немедленно проецируются и на силы Сопротивления, преданные Масхадову, по одной причине: от имени самого Масхадова делаются заявления о единстве Сопротивления, внутри которого есть лишь незначительные разногласия по тактическим вопросам. Поддерживают эту теорию и те информационные ресурсы, которые твердят о "допустимости и законности" выбранных методов самозащиты.

Глупость подобных заявлений очевидна - можно понять причины, но нельзя согласиться с последствиями. Военные преступления, кем бы они не совершались, остаются военными преступлениями. И призывы Масхадова к участникам сопротивления придерживаться общепринятых правил по отношению к гражданскому населению тут недостаточны. Нужна очень жесткая правовая и юридическая оценка. А вместо нее мы слышим только лишь выкрики отдельных журналистов о том, что "если Россия не придерживается этих правил, то и нам не пристало вести свою борьбу в "белых перчатках"". В таких заявлениях больше провокации, чем глупости, ведь нельзя же не понимать самый простой факт: оценка действий обеих сторон конфликта будет одинакова, если будут одинаковы их методы ведения войны. И тогда мало кого будет интересовать, кто был первым и кто больше подобных преступлений совершил.

Чеченская сторона, обвиняющая Запад в непоследовательности и отходе от основополагающих принципов демократии, все же хотела бы видеть его в этом конфликте в качестве третейского судьи, способного не просто остановить войну, но и стать гарантом сохранения прочного мира в регионе. И в этом существенное отличие позиции чеченцев и России, которая хотела бы, что бы Запад свято "верил ей на слово", и не пытался вмешиваться во "внутренние дела". Чеченцы же, обвиняемые во всех смертных грехах, наоборот, очень хотели бы присутствия международных наблюдателей, или хотя бы представителей свободной западной прессы. Их не пугает даже возможность предвзятости - фактов нарушения Россией правил ведения войны, прав и свобод гражданского населения в Чечне так много и они так очевидны, что при всей предвзятости, скрыть их будет невозможно.

Но западные политики в большинстве своем не особо стремятся к этой роли. Дело ограничивается лишь редкими, кратковременными визитами в марионеточную администрацию, в ходе которых отмечаются "положительные тенденции" и выражается традиционная "озабоченность". Широкое же их присутствие в Чечне на постоянной основе может лишить Запад его фальшивой нейтральности в оценке происходящего, и тогда просто заявлениями отделаться будет невозможно - нужны будут конкретные шаги. Поэтому западные политики, выступающие за присутствие международных институтов в Чечне остаются в меньшинстве. Складывается парадоксальная ситуация: сторона, обвиняемая в терроризме настаивает на присутствии международных наблюдателей и доскональном расследовании всех фактов военных преступлений, а те, кто по их собственным заверениям, с этим "терроризмом" борются - против!

Безусловно, симпатии всего мира сегодня на стороне чеченского народа. Но вся проблема в том, что сторонникам партии войны удалось провести очень четкий раздел между ним и чеченским Сопротивлением, которому почти никто в мире не симпатизирует, и этот факт чеченцам необходимо признать. Как необходимо признать и то, что именно в этом и кроется причина нерешительности и непоследовательности Запада. Те немногочисленные политики и общественные деятели, которые высказывают свою поддержку чеченскому Сопротивлению очень часто попадают под огонь критики с двух сторон: Россия обвиняет их в поддержке "международных террористов", а отдельные чеченские политики и журналисты - в желании "угодить всем" и нечестности, хотя именно эти люди и являют собой образец честности, выражая свою непредвзятую точку зрения, нравится это кому-то или нет. Подобные проблемы будут автоматически сняты, если чеченское руководство в своих оценках и действиях не будет ограничиваться только лишь дежурными заявлениями о непричастности к терроризму, но и поведет решительную борьбу с теми, кто внушает преступную мысль о легитимности подобных методов.

Сергей Карпов, независимый журналист

Опубликовано 27 августа 2004 года