Организаторы терактов сотрудничали с правоохранительными органами России

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

После беспрецедентной трагедии в Беслане руководство ФСБ объявило о готовности заплатить 300 миллионов рублей (что эквивалентно примерно 10 миллионам долларов США) тем, кто поможет в задержании и ликвидации руководителей бандформирований, в частности Басаева и Масхадова.

Возможность ликвидировать руководителей бандформирований российские спецслужбы имели многократно. Но не делали этого. Нет даже смысла вспоминать о том, как после рейда на Дагестан в 1999 году банда Басаева со знаменами и оружием спокойно вернулась в Чечню, а спецназ, наблюдавший за этим "победным" маршем, так и не получил приказ на уничтожение. Разговор о другом: о деньгах. Огромные средства на создание агентурной сети в Чечне и ликвидацию руководителей террористических формирований выделялись и раньше. Но были просто разворованы.

7 августа 1997 года полковники Северо-Кавказского РУБОПа Анатолий Шапкин и Аслан Шортанов на автомашине выехали из Нальчика со специальным заданием. В районе станицы Орджоникидзевской (территория Ингушетии, близ границы с Чечней) дорогу им преградил "БМВ". Из него выскочили люди в камуфляже с оружием. Офицеров РУБОПа скрутили и, накинув мешки на голову, беспрепятственно через посты милиции вывезли в Чечню.

Организатором похищения был начальник штаба армии Радуева Ваха Джафаров. Заложников держали в разных местах, в том числе и в Старопромысловском районе Грозного, в доме, принадлежащем исполнявшему на тот момент обязанности министра внутренних дел Ингушетии подполковнику Дауду Коригову. Более того, Коригов сам периодически приезжал и жил в этом доме вместе с террористами, даже в тот момент, когда там содержали полковников Шапкина и Шортанова.

В материалах судебного дела уроженца Чечни Лече Исламова по кличке Борода есть свидетельские показания бывших и ныне действующих офицеров СК РУБОПа, из которых следует, что двух высокопоставленных офицеров - полковников Шапкина и Шортанова - сдали свои. Сдали из-за денег. Очень больших денег.

Дело в том, что правительство России выделило МВД сумму, эквивалентную 7,5 миллиона долларов США, для создания агентурной сети в Чечне и ликвидации руководителей бандформирований и террористических групп.

Увы, на борьбу с терроризмом эти деньги не пошли. Их просто украли чиновники в погонах в Москве и их коллеги на Северном Кавказе, использовав тех самых террористов, которых были призваны ловить.

В показаниях на судебном процессе по делу Исламова оглашался такой эпизод. Заложник полковник Шапкин разговаривает по мобильному телефону, предоставленному боевиками, с начальником Северокавказского РУБОПа генерал-майором Русланом Яшугаовым и просит забрать на антресолях в его доме 500 тысяч долларов США. Где остальные деньги и какова судьба "антресольных" средств, до сих пор, по-моему, никого не интересует. Никаких расследований по поводу похищенных миллионов ни руководством МВД, ни прокуратурой не проводилось. Бывший же заложник полковник Аслан Шортанов прямо заявил на суде: "Дело не в Исламове, а в тех предателях из нашего ведомства, которые нас сдали".

Сдали бандитам для того, чтобы списать на похищенных миллионы долларов, предназначенных на борьбу с терроризмом.

Главного свидетеля по этому делу Лече Исламова весной этого года отравили в тюрьме уже после приговора. Но и сегодня можно было бы допросить по этому делу бывшего начальника СК РУБОПа генерала Яшугаова, полковника Шапкина, который продолжает трудиться в Москве в Главном управлении по борьбе с организованной преступностью; полковника Хасанбекова, который сейчас возглавляет РУБОП Чеченской Республики; подполковников Хашагульнова и Бозоркина, полковника Мосейчука и тогдашних руководителей МВД России.

Бригадный генерал Доку Умаров в масхадовской Ичкерии был руководителем Совета безопасности. Во вторую кампанию командовал так называемым фронтом на Урус-Мартановском и Ачхой-Мартановском направлениях. Главным источником его доходов было похищение людей. Зимой 2000 года при выходе боевиков из Грозного получил тяжелое ранение.

А дальше началась фантастика. Через посредников Доку Умаров договорился с руководством Главного управления по борьбе с организованной преступностью о... лечении в Нальчике. Руководство МВД России и лично тогдашний министр Владимир Рушайло были поставлены в известность и одобрили сделку с террористом. За это Умаров помог в освобождении заложниц: двух полек, французского журналиста Бриса Флотье, а также выдал труп генерала Геннадия Шпигуна.

После лечения в Нальчике Доку Умаров был переправлен при участии сотрудников российских спецслужб в Грузию. Посредники от МВД и ФСБ встречались с ним в Тбилиси в 2001-м. В том же году он вернулся в Чечню. Сейчас он - второй после Басаева человек в организации терактов на Северном Кавказе. С его именем связывают и нападение террористов 22 июня на Ингушетию, и организацию захвата школы в Беслане.

Источники пополнения денежных средств террористов разнообразны. При Хаттабе и его ближайших помощниках, в основном арабских наемниках, шло некоторое финансирование извне - от исламско-арабских экстремистов через Турцию на Азербайджан и Дагестан в Чечню.

Но самым мощным источником финансирования до начала второй чеченской кампании было похищение людей. Причем, как правило, самые большие средства за особо важных заложников передавались не только от ряда известных олигархов, включенных в государственную систему, которые вынуждены были делать это при посредничестве сотрудников МВД и ФСБ и с разрешения руководства этих структур ради спасения похищенных журналистов, но и от криминального и полукриминального российского бизнеса. Причем перевалочным пунктом для денег всегда оставалась Москва: в соответствующих структурах ФСБ существовал даже список банков, которые были задействованы в этих схемах.

Другим важнейшим финансовым источником была контрабанда нефтепродуктов - бензина и солярки. Автоцистерны даже во время боевых действий беспрепятственно, минуя все посты, шли из Чечни через Ингушетию в Северную Осетию и оттуда - в Осетию Южную. Одним из путей контрабанды была именно та дорога, по которой в Беслан проехали террористы. Кстати, основная статья доходов братьев Басаевых - именно контрабанда нефтепродуктов (Ширвани Басаев был министром топлива и энергетики). Оплату боевики-террористы получали не только в валюте и российских рублях, но и легковыми автомобилями, в основном иномарками. Надо ли говорить, что продавали левый бензин они не сами себе, а тем, кто мог обеспечить поток контрабанды, гарантировать безопасность ее транспортировки, в том числе и через административные и государственные границы в воюющем регионе?

В этой связи - еще одна неувязка. Наши спецслужбы и дипломаты не перестают уверять, что многие из террористов, находящихся в федеральном розыске, скрываются в Грузии. Это правда. Только, по оперативной информации, вовсе не в Панкисском ущелье, а в самопровозглашенных Абхазии и Южной Осетии, чьи режимы контролирует Москва и ссорится из-за них с официальным Тбилиси, который пытается навести порядок на своей территории.

Кстати, Басаев неоднократно бывал и в Ингушетии, будучи с июня 1995 года уже в федеральном розыске: на похоронах, днях рождения и даже на свадьбах.

Вячеслав Измайлов