Докажи, что не шахид

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Листок с плохо пропечатанными женскими лицами, приклеенный у входа в московский супермаркет, особого интереса у прохожих не вызывал: в канун женского праздника 8 Марта народ спешил отовариться. Между тем расклейка содержала страшную информацию: если верить тексту, 14 женщин, изображенных на фото, намеревались совершить террористические акты, аналогичные взрыву в метро 6 февраля.

После прочтения листовки у обозревателя "МН", естественно, возникли вопросы: как удалось спецслужбам выйти на ячейку смертниц, раздобыть их изображения?

Объявленные в розыск

И вот теперь передо мной живьем сидят оригиналы тех самых снимков. Они собрались в одном из домов в центре Назрани. Все, за исключением двух, находящихся в декретном отпуске. Женщины как женщины, биографии умещаются в три слова: "дом, семья, работа". Вполне благополучно растят детей, некоторых Бог наградил внуками. Объединяет их только одно обстоятельство - работают на американскую неправительственную медицинскую организацию IMC.

Как узнали, что их разыскивают в качестве потенциальных террористок? Сотрудники из московского офиса организации позвонили в Назрань, сказали, что ориентировками на них обклеены магазины и вокзалы столицы. Известие сначала вызвало взрыв истерического хохота. Потом стало не до смеха: пошли звонки. Племянница из Москвы извещала, что ее тетя числится в розыске; родственница из Калининграда, увидев вывешенные фото, допытывалась, что случилось. Каждый день приносил новые вести - сестру одной из них (с той же фамилией) задержали вместе с детьми на Павелецком вокзале в Москве, и в линейном отделении милиции она увидела на столе у дежурного ту самую ориентировку.

Женщины уже давно обратились в республиканскую прокуратуру с просьбой разобраться и ждали объяснений. Но кошмар не рассеивался, сгущался. Врачи недоумевали: если их зачислили в отряд смертниц ошибочно, почему в Москве продолжают появляться новые расклейки? Если это не ошибка, что с ними будет?

У Бирлант Шишхановой, матери маленьких детей, обнаружили предынфарктное состояние. У Хавы Долгиевой обострилась язва желудка, но ехать к лечащему врачу в Краснодар страшно. У кого давление поднялось, у кого хронические болячки заговорили. Некоторым пришлось скрывать происходящее от домашних: Фатима Мухиева не рассказала ничего матери, инвалиду 2-й группы, из-за опасения, что у той не выдержит сердце. Марьям Юсупова сначала решила скрыть от родных, потом передумала - вдруг ночью придут забирать, что родители подумают? Поставила их в известность, чтобы были готовы ко всему.

В ненормальной ситуации и люди начинают порой вести себя неадекватно. Степенная мать семейства, провожая старшего сына в Ставрополь, дает наказ: увидишь ориентировки, не подходи, не смотри, меня не признавай. Другая боится позвонить и рассказать о случившемся сыну-москвичу: что он подумает о матери? Внучки Моти Могушковой, наслушавшись разговоров старших, пристают: "Бабушка, покажи карточки, где ты террористка".

Перестарались... 

У Анны Ужаховой вообще особая история. Ее не только подозревают в подготовке диверсионно-террористических актов - стандартное обвинение, сопровождающее снимки всех женщин. Она опознана, как явствует из листовки, в качестве старшей жены Шамиля Басаева.

При живом муже преподнести женщине второго спутника жизни - худшего оскорбления для ее семьи на Кавказе придумать трудно. Кое-как смирившийся с подозрениями в диверсионно-террористической деятельности жены (которую в течение последних двадцати лет изо дня в день видит рядом с собой), отец семейства ревниво допрашивает: "Почему из всех четырнадцати именно тебя назвали женой Басаева?"

Она сама задается этим вопросом. Но легче ответить, почему она ею не может быть. Анна, мать пятерых детей, намного старше Басаева. Это железное, по ее мнению, алиби: в Ингушетии, как и везде на Кавказе, не принято брать в жены девушек старше себя.

- А вы жену Басаева видели? - спрашивает меня Анна под смех женщин и шутки: "Ага, соперницей интересуешься!"

Что ей сказать? Что всей Чечне, и уж точно спецслужбам, известно: Басаев женат на абхазке со времен известного похода в северокавказскую республику. Конечно, теоретически он может жениться и во второй, и в третий раз, но Анне уж точно не быть его первой женой, даже если вся Ингушетия этого вдруг захочет.

Цель и средства 

Получив в руки ориентировку, женщины без труда догадались, когда и при каких обстоятельствах их фотографировали. Снимались для служебного альбома. Федеральная служба безопасности, отвечая на запрос депутата Госдумы от Ингушетии Башира Кодзоева, утверждает, что фотографии с фамилиями и именами 14 женщин были обнаружены в схроне боевиков в Грозном. Изъятые материалы, по сведениям ФСБ, принадлежали руководителю террористической группы Тазабаеву.

Каким образом внутренний документ неправительственной медицинской организации оказался в бандитском схроне - это отдельный вопрос. Но даже если дело обстояло именно так - почему не проверили? Ведь под каждой фотографией значатся имя и фамилия, а также профессия - доктор. Женщины хорошо известны в Ингушетии и Чечне: они не только оказывают медицинскую помощь беременным, ведут мониторинг здоровья всех без исключения детей до пяти лет, но и читают лекции медицинским работникам всех трех районов Ингушетии. Почти все они специалисты высшей категории, получившие после прохождения специальных курсов сертификаты семейных врачей. "Наша медицинская элита, - с гордостью говорят о них в IMC. - Мы специально приглашали преподавателей из Московской медицинской академии читать им курсы".

Обращает на себя внимание следующее обстоятельство. Фамилии разыскиваемых "смертниц" не значатся в учетных списках Главного информационного центра (ГИЦ) МВД России (а также МВД Ингушетии и ГУВД Москвы), о чем уведомляет ответ ГИЦ на запрос сенатора от Ингушетии Иссы Костоева. Это означает, что их нет в милицейских компьютерах, с данными которых сверяют, к примеру, списки пассажиров в аэропортах. Но в отделениях милиции в тех же аэропортах ориентировки лежат. Почему же они не попали, как полагается, в ГИЦ МВД?

Странности и вопросы на этом не заканчиваются. Почему,спрашивается, фамилии разыскиваемых не были переведены на кириллицу, как полагается в ориентировках, а даны, как в оригинале, на английском языке? При этом сохранены даты, вызывающие недоумение у любого, кто обратит внимание на расклеенные листовки. Что означает, к примеру, "18.04.00" под снимком женщины, явно не родившейся в 2000 году? (Это дата приема на работу в IMC. - "МН".)

А далее возникает следующий вопрос. Может быть, вся эта история вовсе не ошибка? И целью неизвестных чекистов были не женщины, а сама организация, работающая в горячей точке? Эта версия объясняет, по крайней мере, почему на всеобщее обозрение был выставлен внутренний документ IMC. Известно, что иностранные организации, работающие на Северном Кавказе и особенно в Чечне, у нас, мягко говоря, не привечают. Вот и руководству IMC дали сигнал к размышлению...

Возможно, найдутся и другие объяснения, но бесспорно одно. Без всяких доказательств четырнадцать врачей были названы террористами. В ответном письме ФСБ депутату Кодзоеву сообщается: "ввиду неподтверждения первичной информации проверочные мероприятия в отношении указанных женщин прекращены". Однако фотографии врачей продолжают висеть на сайтах с примечанием "объявлены в розыск". В чем убедилась обозреватель "МН", заканчивая эту статью.

Назрань - Москва

Досье МН

Международный медицинский корпус (IMC) - неправительственная гуманитарная организация; создана в 1984 году, штаб-квартира находится в Лос-Анджелесе (США). Врачи и медсестры организации работают более чем в 40 странах мира, в том числе в Афганистане, Ираке, Пакистане, Судане. IMC представлен также в бывших советских республиках - Азербайджане, Армении, Грузии, Молдавии, Украине. В Чечне и Ингушетии врачи организации оказывают бесплатную медицинскую помощь населению, занимаются охраной здоровья матери и ребенка, готовят и обучают врачей и медсестер, предоставляют больницам и поликлиникам оборудование и медицинские материалы.

Из первых рук

Дипломаты в редких случаях высказываются по поводу скандальных историй. Но "дело врачей" стало исключением. С обозревателем "МН" встретился координатор по вопросам беженцев посольства США в Москве Тимоти РИЧАРДСОН.

- IMC - неправительственная организация, однако, насколько мне известно, ее работа в Чечне и Ингушетии финансируется правительством Соединенных Штатов?

- Да, это правильно.

- Видимо, это редкий случай?

- Проект ограничен Чечней и Ингушетией, хотя правительство США поддерживает множество проектов в других регионах.

- Есть ли у вас своя версия причин "ингушского дела"? Вы обращались в ФСБ или прокуратуру?

- Боюсь, нам никогда не удастся пролить свет на эту историю. Конечно, мы придаем ей самое серьезное значение. И проводим расследование совместно с российскими властями. Замечу, что в ходе выяснения обстоятельств этого дела представители российских властей были исключительно отзывчивы и сотрудничали с нами.

- Есть результат?

- Насколько я знаю, не подтвердились данные о том, что врачи были связаны с террористами. Я хорошо знаю этот проект, даже ездил в Ингушетию и знакомился с деятельностью организации. Врачи делают огромную работу в тяжелейших условиях. Вопрос - кто понесет ответственность за эту ошибку?

Санобар Шерматова, Асаль Азамова

Опубликовано 28 мая 2004 года