Минные люди

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

25-летний Адлан Юсупов (имя и фамилия изменены по его просьбе) - почти все свое время проводит дома. Он не ходит на работу, но упрекнуть его в этом, по меньшей мере, неэтично. По той причине, что его безделье вынужденное - в 2000 году Адлан подорвался на мине и потерял правую ступню.

В тот день три года назад он находился у себя дома, когда по улице пошел слух: зачистка! Мать на всякий случай решила спрятать сына и крикнула ему: убегай. Тот решил выбраться задними дворами, побежал через поле сзади дома, где люди в то время почти не ходили. И лишь когда услышал щелчок, понял: под ногой мина. Адлан попытался резко отпрыгнуть с этого места, но мина оказалась быстрее его реакции - взрывом ему оторвало ступню.

Сегодня увечье Адлана практически незаметно - протез ступни позволяет лишь слегка прихрамывать при ходьбе, но на работу в милицию, куда он собирался, его все же не берут - не проходит медосмотр. Вот и сидит парень в полном расцвете сил дома, получая мизерную пенсию по инвалидности.

"Мне эта пенсия не нужна, беру ее лишь для того, чтобы государство знало, что мы существуем, - заявляет он. - Но одного я не пойму - те заложники в "Норд-Осте", что отравились газом, получили по полмиллиона долларов. Чем же мы хуже них? Почему нам за наши потерянные руки-ноги никто не заплатил ни копейки?"

Люди, пострадавшие от мин и артобстрелов в Чечне (по официальным данным, так называемые "минные инвалиды" составляют десятую (!) часть всех инвалидов республики), не выделены в какую-то особую группу. Более чем три тысячи пострадавших от военных действий человек официально считаются инвалидами общего заболевания и получают стандартную пенсию по инвалидности. Ни компенсации за моральный и физический ущерб, практикуемые в международной практике, ни льготы инвалидов войны им не положены.

"Дело в том, что в строке "причина наступления инвалидности", что взрослому, что ребенку, подорвавшимся на минах, наша ВТЭКовская комиссия, ссылаясь на указание Москвы, ставит диагноз: "причина инвалидности - общее заболевание", - разъясняет ситуацию заместитель председателя республиканского Общества инвалидов Абу Джамаев. "Видимо, они там считают, что у нас идет не война, а контртеррористическая операция", - предполагает он.

Соответственно эти люди, юридически не являясь пострадавшими от военных действий, по закону не могут ни потребовать, ни попросить себе льготы инвалидов войны - в отличие от военных или милиционеров. "К примеру, родственники ОМОНовцев, погибших в 2001 году под Улус-Кертом, получили за них по миллиону рублей компенсации", - говорит Джамаев. По его словам, это происходит потому, что военным или милиционерам, в отличие от гражданских жителей Чечни, в графе "причина наступления инвалидности" ставят запись: "при исполнении воинских/служебных обязанностей".

Кстати, подобная практика "учета" "минных" инвалидов Чечни сложилась в республике уже в последнюю военную кампанию. До этого хоть и небольшие, но какие-то льготы и компенсации жителям республики все же выплачивались.

"В 1995-96 годах была разработана отдельная форма, учитывающая степень увечья, а специальная комиссия, в частности, в 9-й горбольнице, составляла акт, на основании которого человеку выдавали компенсации", - рассказывает Джамаев. "Также в 1999 году в делах "минных инвалидов" делались записи, что этот человек пострадал в результате подрывов на мине. Но сейчас эти записи не принимаются во внимание, так как они делались в ичкерийские времена", - продолжает он.

Как объясняют в Министерстве труда и социальной защиты Чечни, отдельный учет лиц, которые пострадали именно от минно-осколочных ранений, не ведется по причине отсутствия подобной установки из Москвы. "Хотя решение, согласно которому планировалось выделять компенсации для пострадавших от мин, первоначально все же было принято, при этом оно почему-то не действовало", - говорит начальник отдела реабилитации и социальной интеграции инвалидов и работы с МСЭК (медико-социальная экспертная комиссия) министерства труда и социальной защиты ЧР Исмаил Гагалов. "Видимо, было сделано для блезира", - полагает он.

Между тем люди с минно-осколочными ранениями нуждаются в компенсации отдельной строкой как пострадавшие от терактов, полагает Гагалов. "К примеру, жертвы терроризма по России и в международной практике пользуются большими льготами: если человек погиб, его семья получает компенсацию, если он был ранен или контужен, то он сам получает большие материальные субсидии. У нас же подобное не практикуется: сколько жертв было за эти 12 лет, и никто еще ничего не получил", - говорит Гагалов.

Ситуация с чеченскими "минными инвалидами" вызывает тем большее недоумение, что происходит на фоне социальных реформ в России. В настоящее время правительство РФ готовит законопроект, по которому льготы ветеранам и инвалидам (бесплатный проезд в городском транспорте, санаторное лечение и т.д.) на добровольной основе могут быть заменены денежными компенсациями. По предварительным расчетам, минимальная денежная выплата льготникам будет составлять 250 рублей. Участники и инвалиды войны будут получать вместо льгот 900 рублей в месяц. Все эти суммы будут доплачиваться к уже начисленным пенсиям.

И еще: в США сегодня более 260 тысяч инвалидов с ампутированными конечностями. Они обходятся американскому правительству в сумму порядка 1 миллиарда долларов в год. Это только затраты на лечение. При этом пособие по инвалидности в США равняется 530 долларам на человека, а для инвалидов-ветеранов - до 2100.

В Чечне же средняя пенсия по инвалидности для лиц, пострадавших от мин, составляет около 1700 рублей. Сумма просто мизерная для человека, который не в состоянии устроиться на хорошую работу или подработать на стороне. То есть, говоря языком казенных бумаг, "проблема трудовой реинтеграции инвалидов стоит на сегодняшний день в республике очень остро".

"Было распоряжение правительства Чечни, чтобы обязательно трудоустраивать инвалидов - имеется в виду так называемое квотирование для них рабочих мест на производствах, - рассказывает Гагалов. - Согласно нему, численность инвалидов на предприятиях должна составлять от 2 до 4 процентов от общего количества рабочих. Но в связи с тем, что у нас нет развитой промышленной базы (заводы, фабрики разрушены), то рабочих мест не хватает даже для здоровых. То есть, практически пока это распоряжение по большому счету не выполняется".

В не менее тяжелом положении оказываются и дети-инвалиды, пострадавшие от мин и неразорвавшихся снарядов. "Некоторые из них парализованы и потому не могут посещать обычные учебные заведения. А нанять педагога для обучения на дому финансово может себе позволить не каждая чеченская семья", - говорит Абу Джамаев.

В то же время невозможно и получение надомного образования в рамках государственной общеобразовательной программы. И опять-таки по причине официального непризнания существования в Чечне инвалидов войны. "Как на одном из совместных совещаний пояснила заведующая гороно Грозного, Москва на эти цели не выделит деньги потому, что официально здесь "дети войны" не существуют", - сетует Джамаев.

При этом если оплату труда учителей начальной школы, посещающих на дому своих учеников-инвалидов, Минобразования Чечни еще считает возможным произвести, то курс средней школы прочитать им уже некому - слишком много различных предметов, на каждый из которых необходим отдельный педагог. "Фактически эти дети не могут получить образование", - заключает Джамаев.

Республиканское Министерство труда и социальной занятости населения пыталось как-то решить эту проблему. "Осенью прошлого года заместитель министра Кемси Махмудова на заседании российской Госдумы выступала с докладом на эту тему и предлагала заняться решением проблемы чеченских "минных инвалидов", - рассказывает занимающаяся проблематикой инвалидности в республике сотрудник правозащитного центра "Мемориал" Наталья Эстемирова. - Но к ее выступлению там не прислушались".

Фактически "минные инвалиды" Чечни пострадали от военных действий в республике дважды: вначале - от самой войны, а затем и от ее последствий в виде юридической путаницы с терминологией. Неопределенность в "оформлении" названия войны в Чечне: контртеррористическая операция, или наведение конституционного порядка, обернулась для пострадавших от мин тысячами маленьких человеческих трагедий, подобных истории Адлана.

Опубликовано 5 мая 2004 года 2004 года.