Фантомные боли

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Игра в правительство: правило Кадырова

В грозненском городском офисе "Мемориала" было немноголюдно: одни сотрудники сдавали сессию в местном университете, у других, уже практикующих юристов, были назначены заседания в суде. Обычная деловая текучка. Наконец кто-то освободился, и мы все вместе отправились обедать. На здешнем Бродвее, проспекте Победы, жизнь била ключом, вывески удивляли. У двери - сразу и "Исцеление организма и всех его частей", и "Нотариус", и "Горячие чебуреки". Возникшее подозрение относительно начинки чебуреков не смогла бы развеять даже печать нотариуса...

Мы зашли в кафе. Интерьер, музыка, блюда, цены - на первый взгляд, как в любом российском областном центре. За столом коллеги вдруг заговорили об Астафьеве, не подозревая, что мой попутчик был с Виктором Петровичем хорошо знаком. Беседа оживилась, время летело незаметно. Выходя на проспект, кто-то заметил движение в верхних этажах разрушенного дома напротив и по неизвестным мне приметам определил: "Это - другая сторона". Сторона - не улицы, войны. То есть кто-то еще, а не федеральные снайперы, прятались под крышами в самом центре Грозного. Кажется, здесь вся жизнь сосредоточена на одном километре. Сохранившиеся дома отстроены или подмазаны. Есть даже площадь с фонтаном. Отсюда ведет репортажи телевидение. Дальше начинается пустота.

С чистого листа

Почему-то казалось, что Грозный не сможет удивить или напугать. Ведь я десять лет наблюдал, как российская артиллерия и авиация превращают в руины российский же четырехсоттысячный город. Но тех, кто оказался здесь впервые, развалины ужасали. Теперь в центре чеченской столицы огромный, на много гектаров, пустырь. Перед октябрьскими президентскими "выборами" обломки вывезли, площадки разровняли - съемочные группы телевидения могли показать "картину труда и быстрых темпов". Военные, наверное, чувствуют себя в безопасности - негде укрыться снайперу. Но нам всем не по себе. Мои попутчики в студенческие годы этим путем ежевечерне возвращались домой - теперь они наперебой перечисляют, мимо чего мы проезжаем. Окрестная пустота застраивается фантомами прошлой жизни. Постепенно ориентиры обретают зримые очертания - удалившись от центра, в Октябрьском районе попадаем в развалины. В самом начале войны, 27 октября 1999-го, здесь с воздуха уничтожили дом Шамиля Басаева - так об этом, по крайней мере, отрапортовали. Ракета действительно оставила глубокую воронку на месте дома, но - соседнего, принадлежавшего Нохе Осмаеву, у "адресата" же лишь снесло крышу. А потом разбомбили все вокруг: пятиэтажку, несколько двухэтажных 12-квартирных домов, частную одноэтажную застройку, стоянку такси с машинами. Впрочем, такие же "точечные" удары наносились в тот день по всему городу, погибли сотни человек. Вопрос об ответственных за этот ужас давно превратился в риторический. С тех пор здесь почти ничего не изменилось, разве что разросся кустарник - он по весне скроет развалины, да ворота с надписями "Здесь живут люди" покрылись ржавчиной. Надписи эти остались со времен штурма и зачистки города, тогда они как некий оберег должны были защитить жителей домов. Не спасли. Четыре года назад, 5 февраля 2000-го, федеральные силы медленно входили в покинутый боевиками Грозный. Совсем рядом, в Заводском районе, в поселке Новые Алды, убили 46 человек. Их расстреливали в домах и во дворах, забрасывали гранатами, пытали и убивали... Следствие вскоре назвало подозреваемых - санкт-петербургский и рязанский ОМОН, но с тех пор не продвинулось ни на шаг.

В осаде

У стоящих на блокпосту в низине пермских милиционеров настроение преотвратное, под стать погоде.

- Нас здесь тысячи две от силы на весь город. Чеченцы ездят с оружием, по ночам. Проверить документы мы у них не можем. Людей похищают и увозят - вон туда, видите?

Это он не про боевиков - речь идет о кадыровцах. На самом деле похищенных увозят вовсе не "туда". Хотя за рекой, на заводской территории, действительно много ям. Но это не "зинданы" - так добывают нефтепродукты, утекшие в грунт за десятилетия. Предприятия разрушены, работы нет, и конденсатный промысел, вредный и опасный, по-прежнему едва ли не единственная возможность заработать. Работяги получают гроши, богатеет "крыша". Говорят, что теперь кадыровцы берут по-божески... Пермский милиционер продолжает:

- Они сами боятся тех, кто сюда понаехал. Вон - видите? Там живет черт-те кто, эти, хаттабиты...

В 90-х в Черноречье, как и в другие районы Грозного, приезжали люди из сел. Местные русские, да и вообще все невайнахское население, не могли устоять под криминальным прессом и в лучшем случае продавали квартиры за гроши. "Понаехавших" горцев-ламро недолюбливали и грозненские чеченцы - стремительно и непоправимо менялось лицо красивейшего города Кавказа, исчезали многоликость, многоязычие, терпимость к инородцам... Но "хаттабиты" - это куда хуже горцев. Пермяки стоят здесь уже месяца три. В Чечне сейчас от силы тысяч 700-800 народу, в Грозном - не больше двухсот. У формируемых в субъектах Федерации сводных отрядов милиции, приезжающих в командировки на полгода, задача простая: знать в округе все и вся, научиться различать лица в потоке людей. Но - нет, все чужое и незнакомое. Союзники - кадыровцы в первую очередь:

- Кадырова никто не выбирал. Никто на выборы не ходил. Все его ненавидят.

Федеральной власти уже в значительной мере удалось сделать вооруженный конфликт в Чечне "внутренним". Кроме кадыровцев, которые имеют неясный юридический статус, с сепаратистами воюют и собственно милиционеры - чеченский ОМОН и комендантские роты Ямадаева. Воюют подчас жестоко - кровную месть никто в Чечне не отменял. "Ездят с оружием по ночам, людей похищают и увозят" - это, в общем, в рамках полномочий, делегированных всем этим структурам РОШем, Региональным оперативным штабом. В глазах простого пермского милиционера все они остаются чужими наравне с "хаттабитами". Про то, как "похищают и увозят" его коллеги-силовики, он ничего не говорит.

Черная дыра

Похищения людей - самое страшное в сегодняшней Чечне. Но - о чудо! - все исчезновения, с которыми я имел дело в эту командировку, закончились благополучно, по местным меркам. Люди живы - их освободили и выбросили живыми. Теперь они боятся, поэтому обойдемся без имен. Предгорное село - его название мелькало в новостях года четыре назад - сильно разрушено, разграблено, восстановлено едва-едва. Двоих мужчин увезли на бэтээрах, держали неизвестно где десять дней, все это время их глаза были завязаны или заклеены скотчем. Сейчас они стараются держаться бодро, как подобает чеченскому мужчине в разговоре с незнакомцем. Но я-то знаю: у одного поломаны нога и ребра, осколок ушел в легкое, а у другого гноятся отмороженные мягкие ткани ног и запястья под наручниками. Родственники и правозащитники подняли шум, и - редкий случай! - пару раз в незаконную тюрьму пытался пробиться прокурор. Такие "тюрьмы" в расположении войск - вопиющее нарушение закона, который предписывает передавать задержанных в органы МВД в течение трех часов. До застенка его не допустили, но люди не исчезли совсем - и на том спасибо... Были бы хоть в чем-то уличены - кто бы их отпустил?

Два брата с окраины Грозного. Редкая удача, родственники проследили маршрут их похитителей - через 300-й КПП на Ханкалу. Обращались всюду, подняли шум. Со второй попытки прокурор пробился-таки на Ханкалу. Нашел там "Ниву" одного из братьев, которую прихватили похитители. Наконец соседи "исчезнувших" перекрыли трассу у Ханкалы. Вечером братьев - битых и пытанных, в шоковом состоянии, но живых - выбросили у дороги...

Известного врача, уехавшего из Грозного в Ингушетию в самом начале войны, увезли из приемного кабинета. Серьезная улика - вроде бы год назад в ФСБ оказался старый, сделанный еще до "первой войны" снимок, где он изображен вместе с кем-то из известных в будущем полевых командиров. Фотографировали на празднике или в спортзале - врач занимался бодибилдингом... Бармалея вроде бы не могут поймать до сих пор, но под рукой есть запечатленный с ним Айболит. После этого похищения шум подняли в мировом масштабе. Обратились по "Эху Москвы", которое на Кавказе слушают, к силовикам - благо пациентами похищенного бывали сотрудники ФСБ и РУБОПа. Что-то сработало или просто разобрались - непонятно, но доктора - живого! - выбросили в чистом поле...

Очень хочется, чтобы счастливый исход во всех этих случаях - несмотря на увечья, все-таки счастливый - оказался не просто случайным совпадением. Отрадно, что российская прокуратура пытается делать свое дело, жаль только, что бывает это редко и еще реже помогает. Семьи этих пятерых теперь озабочены их здоровьем. А о чем думают родственники тех тысяч, что до сих пор числятся пропавшими без вести или найдены убитыми? Только в прошлом году, по далеко не полным данным "Мемориала", из 477 похищенных были освобождены или выкуплены 155 человек, найдены убитыми 49, исчезли - 273 человека. В прошедшем январе из 33 похищенных освобождены 14, найдено одно тело...

Выезжая из Чечни, мы попали в пробку. Все водители ринулись на эту дорогу, потому что другую перекрыли жители села, откуда ночью "неизвестные вооруженные лица в камуфляжной форме и в масках, приехавшие на бэтээре", похитили человека. До взрыва в московском метро оставалось три недели.

Опубликовано 16 февраля 2004 года