Самый безбашенный телевизионщик

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

"Уголовное дело по обвинению гражданина Смехунова А.Е. направлено в суд для рассмотрения по существу". За ширмочкой этого предложения - более чем пятилетняя тяжба, 3 тома уголовного дела и 7 месяцев следствия. А ещё 20 тонн металла.

Именно столько весила передающая антенна независимой телекомпании "Пульс", по простому - "башня", которую незаконно спилили 12 июня, в День независимости России. Кто-то назвал подобное совпадение "иронией судьбы", а кто-то - "беспределом", но вряд ли кто сказал, что это позор. Нормально после истории с НТВ. И нормально вообще для Ростова.

Журналистика здесь мутная, прямо как вода в Дону... Человека, вокруг которого крутится эта запутанная история, зовут Алексей Скляров, генеральный директор ТРК "Пульс". И безбашенным он стал задолго до бандитского демонтажа антенны.

- Алексей Михайлович, расскажите, как вы начали свою телевизионную карьеру?

- С началом горбачёвских дел - это 1988 год - я сразу рванул в демократию. Была создана первая в Азове демократическая группа "Обновление". Но какая может быть политическая деятельность без СМИ? И телевидением как бизнесом хотелось заняться - хороший же бизнес, выгодный. Более чем рентабельный. Только не у нас, к сожалению. И тут - выходит закон о СМИ. Прихожу к тогдашнему начальнику "Россвязьинформа", говорю: "Вот закон, здесь написано, что я могу делать телевидение". Он меня выгнал. Я же пришёл без одобрения обкома партии. Но я, как человек упрямый, в тот же вечер улетел в Москву, в головную организацию. И решил вопрос там. Посмотрели по компьютеру, спросили, какой канал хотите? Пятый пойдёт? Говорю: "Пойдёт, заверните, пожалуйста". Через три недели мы были в эфире.

- Вопрос с аппаратурой решился легко? И откуда взялся начальный капитал?

- Аппаратуру нашли по нашим телецентрам. А деньги - отдельная статья. Наша компания создана на дерьме в прямом смысле этого слова. При большевиках был такой "громоотвод" для народа - участки в шесть соток. Чтоб люди в бизнес не лезли и вроде как становились "хозяевами земли". Мы с моим нынешним компаньоном были заместителями председателя одного очень крупного садоводческого товарищества. И наше первое предприятие, кроме саженцев и прочего, продавало навоз. Для нас это было серьёзное дело, приносило хорошую прибыль. Оттуда и капитал. Начали строить кабельную сеть, одну из лучших в области. И сейчас мы имеем 32 канала - в области ни у кого такого нет. Проект же, который я предлагал, сгинул в недрах областной администрации, а сейчас, я слышал, китайцы хотят инвестировать миллионы долларов в строительство сетей в Ростове. Ребята, до какой же... нужно дойти? Я пять лет ношусь с проектом, и поддерживать его не хочет никто, потому что проект честный. Но это другая тема. Мы начали работать, и это многих задело. Я же обошёл область. Что сделала тогдашняя власть? Тут же в Азове открыли ещё один канал, думали меня, глупого частника, задавить конкуренцией. А этот канал, третий, отняли у телецентра, и те, у кого отняли, начали свой собственный бизнес. Так я стал причиной появления ещё трёх серьёзных предприятий: 3-й канал, "Южный Регион" и "Теле-Х". Потом мы запустили радио, так оно и пошло. И тогда уже появилась популяция функционеров, которые сейчас нами правят. Люди почувствовали перед собой огромное поле для деятельности, и они это демократическое поле поставили себе на службу. В демократии больше пространства для фантазии и воровства, надо только не дать утвердиться закону. И не дали, его нет, ни в судах, нигде.

- Вы убедились в этом на собственном опыте?

- Наша судебная система стала отдельной сферой бизнеса, по степени рентабельности сравнимой разве что с бизнесом нефтяным. Судья неуязвим, он практически вечен. Его назначают пожизненно, и снять его очень, очень сложно. Интересная закономерность: ни одно из дел против ростовской строительной фирмы "Единство" не доходит и до прокуратуры. А в суде уж точно разваливается. Только в нашем случае, будем надеяться, они не на тех напали. Следователь Оксана Гончарова сработала безукоризненно, как и прокурор Евгений Беркович. В нашей стране взаимоотношения между СМИ и органами всегда носили какой-то странный характер. Нас вот к следствию по нашему же делу не сильно подпускали. Мы на протяжении всего следствия не могли получить никакой информации. Только когда дело было закончено, нам предоставили для ознакомления три тома уголовного дела, и мы сумели понять, как всё делалось. Сейчас я совершенно отчетливо представляю, что сделает с этим делом Октябрьский суд. Отношения у нас своеобразные. Несмотря на сотни судебных заседаний, мы не имеем там ни одного положительного решения. Поскольку не платим. А у концерна "Единство" - хорошие отношения. Не знаю, почему... Мы написали письмо на имя председателя областного суда Ткачёва с требованием рассмотреть наше дело в первой инстанции: в областном суде. Сложного ведь во всей истории нет ничего. Людям надо было построить дом. Они не привыкли считаться с теми, кто им мешает. А им помешала наша башня. Кстати, среди всех предъявленных им обвинений нет, на мой взгляд, главного - прекращения деятельности СМИ. Закон гласит дословно следующее: прекращение или приостановка деятельности СМИ может быть осуществлена только по специальному решению суда с подачи только Министерства печати. И означает это не "посадить директора", не "закрыть студию", не "снести башню", не "вынести оборудование", а именно - "прекратить деятельность". И на такое пойти не так просто - в цивилизованном мире, или в той же Москве - это скандал. А у нас - захотели, и снесли!

- Какой выход вы нашли, когда увидели, что у вас нет башни?

- Меня не было в Ростове, и за тот день я наговорил по телефону на 9 тысяч. Очень хорошо сработали наши ребята. В здание их не пускали, но они по балконам залезли в студию, добыли камеры и снимали от начала до конца всё. Такого количества видеоматериалов, наверное, нет больше ни в одном уголовном деле. 17 июня замгубернатора Усачёв собрал совещание и рассмотрел наше заявление - оно лежало больше года - о выделении нам куска земли. Мы всегда были готовы уйти. Не думали, что получится так. И буквально за неделю нам выделили эту землю, мы подключили всех друзей и партнёров, купили в Самаре мачту и смонтировали её. Неделю работали в три смены. И уже 30 июня вернулись в эфир с нового места. Ущерб, нам причинённый, по самым скромным оценкам составляет 4,6 млн рублей. Большая часть из них - это деньги, которые требует московский канал ТНТ за нарушенные договорные обязательства перед рекламодателями - как российскими, так и зарубежными. Перед "Кока-Колой", например.

- От "Единства" поступали какие-то угрозы? И кстати, как вы считаете, им выгодно избавиться от вас как от главного врага? И если, не дай Бог, это произойдёт, насколько дело затормозится?

- Мы сейчас как хорошо разогнавшийся поезд. С хорошей инерцией. Остались самые сильные, многие просто психологически ломались. Например, один юрист приехал с Севера. Поработал у нас и сказал: "Такого быть не может! Так не бывает, как у вас в области!". Опытный человек из, казалось бы, сильно криминализированного региона, не выдержал и сломался. Механизм же работает, и остановить его просто невозможно. Мы никогда не отрицали возможность договориться. У ребят есть шанс добровольно, по-честному, с нами разойтись на основе законного мирового соглашения, зафиксированного в суде. Если нет - будем добиваться и добьёмся.

- Насколько вообще возможна в Ростове и области независимая журналистика?

- В печатных СМИ возможна, в электронных - абсолютно нет. Только иногда, в ситуации крайнего напряжения, рискуя всем, я выхожу в эфир и говорю правду. Если не сидеть под ковром и не работать "как все", то сразу же находится огромное количество контролирующих организаций, которые не дадут тебе сделать и шага. Понятно? Заклюют пожарные, всяк-надзоры. Закроют на хрен. Газету я могу издавать в подвале, в соседней области или даже соседней стране. Взять все СМИ в целом, по стране. Телеканалы все плотно под колпаком, а "КоммерсантЪ" и "Ведомости" спокойно работают. Газетчикам проще по части свободы, но тяжелее по части денег. Вот, к примеру, вопрос, на который я не хочу получить ответ. Как распределяются средства областного бюджета на поддержку СМИ? Я не хочу на него получить ответ. Не надо. Никому не задавайте этот вопрос. В Ростове не осталось практически ни одного канала, который бы уже не был прямой собственностью олигархических структур или крупных телевизионных сетей.

Например, 1-й канал - ОРТ, 3-й канал - собственность РАО ЕЭС, 7-й канал - СТС, собственность американской компании. И так далее... ТНТ пока - собственность группы акционеров. Пока. Но нас ждёт та же участь. Или нас развалят, либо мы должны кому-то продаваться. Устоять в одиночку невозможно.

Опубликовано 7 февраля 2004 года