12:05, 25 июня 2003

Выдача с головой

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

В воскресенье, 8 июня 2003 года, известный правозащитник Сергей Ковалев и я, представитель российского "Мемориала", вылетели в Лондон, чтобы на следующий день предстать перед британским судом. Вызвал нас туда адвокат эмиссара президента мятежной Ичкерии Ахмеда Закаева, экстрадиции которого добивается российская прокуратура. Она, кстати, ни одного свидетеля суду не представила.

Вопросов по поводу разных эпизодов было множество. Из-за недостатка места остановлюсь на трех, самых, так сказать, провальных для российской прокуратуры.

Только ленивый не писал о том, что один из двух священников, убийство которых российская прокуратура вменяла в вину Закаеву, еще когда пыталась экстрадировать его из Дании, оказался жив. Защита, памятуя о "правиле тринадцатого удара" (тринадцатый удар часов ставит под сомнение предыдущие двенадцать), естественно, эту историю довела до сведения английского суда. Опиралась она на расшифровку бесед Сергея Ковалева и моих с тем самым "ожившим" священником Сергеем Жигулиным, которые мы вели после его освобождения в 1996 г. Собственно, в Лондон нас вызвали для того, чтобы мы засвидетельствовали под присягой подлинность этих расшифровок.

После освобождения отец Сергей был помещен в Центральную клиническую больницу, где тогда лежал Сергей Ковалев. Бывший пленник подробно рассказывал правозащитнику о пережитом в Чечне, об ужасах следственного изолятора тамошнего департамента государственной безопасности.

Я занимался в то время поиском пленных и заложников и приезжал в больницу специально, чтобы записать рассказы священника о его сокамерниках - живых и мертвых. Жигулин считал в то время, что Закаев виноват в их похищении. Но никаких доказательств, кроме того, что он и отец Анатолий Чистоусов ночевали в доме отца Закаева, привести не мог. Жигулина жестоко пытали, а Чистоусова просто забили насмерть. Допросами руководил "военный прокурор Ичкерии" Магомед Джаниев. С помощью Жигулина тогда удалось по фотографии установить личность его похитителя - им оказался Доку Махаев из села Гехи. Назвать этого бандита подчиненным Закаева вряд ли можно. По нашим сведениям, он относился к департаменту госбезопасности. Подпольные же свои структуры сепаратисты скопировали с советских - разделение на "военных" и "чекистов" было там очень жестким. Закаев - "военный". Как и другие полевые командиры, он не был допущен к делам госбезопасности.

Отец Сергей после освобождения неоднократно интересовался, расследуется ли дело о его похищении и о гибели отца Анатолия, так что власти прекрасно знали, что он не расстрелян. В конце концов после очередного обращения прокуратура грубо "послала" Жигулина. Теперь же, когда понадобилось заполучить Закаева, священника допросили, после чего он с прессой общаться перестал. Показания Ивана Рыбкина, который в 1996-1998 гг. возглавлял Совет безопасности России и неоднократно проводил переговоры с представителями Ичкерии, в том числе и с Закаевым, тоже выставляют российскую прокуратуру не в лучшем свете. Рыбкин сообщил суду, что при вступлении в должность поинтересовался в прокуратуре и ФСБ, нет ли на совести у чеченских переговорщиков, с которыми ему предстояло общаться, ужасных, непрощаемых преступлений. И получил ответ: нет, никто из перечисленных им людей ни в чем таком не обвиняется и переговоры с ними вести можно. В итоге 12 мая 1997 г. при подписании в Кремле российско-чеченского договора Ахмед Закаев стоял за спиной Бориса Ельцина.

Что касается эпизодов, связанных со второй чеченской войной, то среди материалов, представленных российской прокуратурой, фигурируют показания неназванной женщины, которая зимой 2000 г. в Грозном якобы прислуживала за столом Закаеву и Андрею Бабицкому. Когда-то эти показания фигурировали в деле Бабицкого, которого прокуратура обвиняла во всех смертных грехах: и репортажи его, дескать, антироссийские, и сорвать он хотел получение Россией кредитов, и подарили ему бандиты автомат "Узи", а также снайперскую винтовку. Можно только удивляться богатству фантазии следователя. Тогда, весной 2000 г., весь этот бред включить в обвинения постеснялись. Но дело Закаева формировали в спешке, и теперь туда показания женщины вошли: оказывается, в январе 2000 г. в Грозном боевики, отражавшие атаки российских войск, еще и похищали заложников, печатали фальшивые доллары, торговали оружием и, сверх того, - наркотиками. Встречать прибывающие из Пакистана самолеты с наркотой они выезжали в Нальчик. Вряд ли российская прокуратура рассчитывала, что в суд явится сам Бабицкий и всю эту ерунду опровергнет под присягой да еще докажет свое алиби: не встречался он тогда с Закаевым! Сверх того Бабицкий много рассказал лондонскому суду про собственный арест, про чернокозовский "фильтр", про фабрикацию своего уголовного дела.

Английский прокурор, представлявший российскую сторону, чувствовал себя не в своей тарелке. Впрочем, ему что, он за наши глупости ответа не несет.

Лондон

Опуликовано 25 июня 2003 года

Автор - член правления правозащитного общества "Мемориал".

Этот материал был написан по заказу "Еженедельного журнала"

Для публикации на hro.org любезно предоставлен автором.

См. также:

А. Черкасов. "Я - свидетель по делу Закаева"

Комментарий ПЦ "Мемориал"к обвинениям, выдвинутым против Ахмеда Закаева Прокуратурой Российской Федерации

Министру юстиции Королевства Дания госпоже Лене Есперсен

К обвинениям, выдвинутым против А.Закаева. (Интервью с о.Филиппом (Жигулиным), июль 1996 года

Публикации А. Черкасова: