НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Выбор профессии не всегда прямой путь. Так происходит и с Эльвином Байрамлы, выросшим в семье пчеловода, попытавшимся стать юристом, а потом журналистом. Несколько лет назад он вернулся к семейному занятию. Как он пришел к такому решению, какие проблемы возникают у пчеловодов Азербайджана и почему сложно определить качество меда, разбирались журналисты JAMnews.

***

Молодой пасечник, радикально сменивший профессию, о пчеловодстве, журналистике и экономике

Шесть часов утра. Ждем Эльвина на бакинском автовокзале, чтобы отправиться в Евлах.

Эльвин Байрамлы – журналист. Но уже который год занят совершенно другим делом - пчеловодством. И наша поездка в Евлах связана с этим его занятием – хотим увидеть его пчел, узнать коллегу с этой стороны.

Кочевье пчел – с гор на равнину

«Мы полностью зависим от природы. Если мало корма, то мы вынуждены перевозить пчел в другие места. В пчеловодстве важен каждый час. Если решение принято, то уже вечером собираем все свои вещи и отправляемся в путь. Если опоздать или поторопиться на день, можно навредить пчелам. Потому проверяем количество пчел, и если оно уменьшилось, значит у них мало корма, а может, и вовсе нет, и тотчас же переезжаем», - говорит Эльвин.

Сперва мы думали, что встретимся с Эльвином в его родном районе – Агстафе. Его пчелы живут в основном в селах Муганлы и Кехня Гышлаг Агстафинского района –- в 500 километрах от Баку. Но этим летом выпало очень много осадков, и вокруг практически не осталось цветов. Чтобы пчелы не голодали, их перевезли в Евлах, расположенный в 300 километрах от Баку.

Эльвин с супругой и двумя детьми живет в поселке Албалылыг (Вишневка) на окраине Баку. Хотя бы раз в неделю он выбирается в свое хозяйство навестить пчел. В этот раз мы стали его попутчиками.

Доехали до места назначения в 10 утра. Несмотря на ранний час, солнце уже обжигает вовсю. В тени минимум 40 градусов. Хотя найти тень в этой степи задача не из легких. Но на равнине растут растения, с которых пчелы собирают нектар – рыжик, гребенщик, полынь и т.д.

«На равнине летом очень жарко. Потому приезжаю ранним утром, чтобы до полудня завершить дела, уехать обратно. Конечно, это не сравнить с нашими горными, лесными селами с прекрасным пейзажем. Но к сожалению, этим летом не могли оставить пчел там», - говорит Эльвин.

Выбор профессии из чувства протеста   

С Эльвином я познакомилась примерно лет десять назад, в одном из медиапроектов. Оставил впечатление начинающего, с энтузиазмом, достаточно талантливого молодого журналиста с хорошим будущим. Работал в одном из главных информагентств страны.

Говорит, что не планировал выбирать журналистику. Сразу после завершения учебы в средней школе поступил в юридический факультет одного из частных университетов. Но приостановил учебу после первого семестра. Повторно сдал вступительный экзамен тем же летом и на этот раз поступил на факультет журналистики Бакинского госуниверситета.

С юных лет движущей и направляющей силой в Эльвине было чувство протеста.

«В старших классах думал, что поеду в Баку, буду протестовать против всех, устраивать митинги. Выйду с протестом к посольству Франции. Если помните, в то время произошло одно событие в парламенте – «Жак Ширак взбесился» (смеется). [В 2000 году депутат азербайджанского парламента Шамиль Гурбанов резко осудил президента Франции из-за проармянской позиции этой страны – JAMnews.] В деревне мы в основном смотрели государственное телевидение AzTV. Другие телеканалы казались маленькими детьми этого канала.

И на всех этих каналах говорили о поддержки Францией политики армян. На самом деле так и было. И меня, 17-летнего юношу, это волновало. Появилась идея протеста перед посольством Франции».

«Выступил с протестом перед посольством?» - интересуюсь я.

«Нет, не выступил (смеется). Были другие протесты. В виде статей. Участвовал также в нескольких митингах. С друзьями создали студенческую организацию в университете».

«Пчеловод среди журналистов, журналист среди пчеловодов»

По словам Эльвина, в какой-то период у него появилась любовь к журналистике, но четыре года учебы в университете практически ничего ему не дали. После завершения учебы отправился на военную службу. А затем принял участие в нескольких медиапроектах международных организаций.

Говорит, что профессиональную журналистику в основном изучил на таких тренингах. Одновременно с этим начал работать в одном из информационных агентств. Но изученное в международной журналистике ему не удалось внедрить в местных медиа.

«Я чувствую, когда материал написан хорошо, справедливо, беспристрастно. В том месте, где я работал, не было таких условий. Да, были преграды, финансово тоже я мог быть не удовлетворен. Не знаю, может быть, в другой стране я и стал бы профессиональным журналистом, не думал бы о пчеловодстве. Может, если те международные проекты продолжались дольше, я стал бы еще профессиональнее как журналист.

Не получилось и я почувствовал, что в пчеловодстве есть большая потребность во мне. Сейчас я известен как пчеловод среди журналистов, и как журналист среди пчеловодов».

Эльвина и сейчас нельзя считать уж очень отдаленным от журналистики.

Он пресс-секретарь Ассоциации пчеловодов Азербайджана. Знакомит общество с проблемами пчеловодов, старается защитить их права. Также он ведет страницы созданного им бренда «Балчы» (Пасечник). Эти страницы специализированы не только на продаже продукции «Балчы», но и предлагают интересный контент в виде статей, фото- и видеоматериалов, посвященных пчеловодству.

Каково новому бренду в Азербайджане?

Раз уж заговорили о «Балчы», спрашиваю у Эльвина, насколько легко в Азербайджане создать новый бренд?

«Ну как бренд? «Балчы» — это маленький семейный бизнес. Но его можно назвать успешным. Ты не человек из этой области, у тебя совершенно иное образование, нет материальной базы и на фоне всего этого создаешь хоть и маленький, но семейный бизнес, думаю, это можно назвать успешным».

Эльвин говорит, что отец с самого начала хотел, чтобы он помогал ему в пчеловодческом хозяйстве.

«С детства рос в семье пчеловода. Отец каждый год говорил, что мне надо помочь ему с продажей меда. Думал, как мне продать мед? Журналист не может продавать мед. Думал, что мед продают на рынке, и никак не представлял себя в роли продавца.

Однажды в Facebook увидел, как фирма по производству меда упаковывает свою продукцию, мне это понравилось. Подумал, что я тоже могу так. Начал интересоваться у друзей. Как назвать, как придумать дизайн для упаковки, где найти банки? Мало-помалу начал изучать эти вопросы. Название бренда, создание сайта, страниц в соцмедиа – все это мне далось с трудом».

Люди не верят пчеловодам

Пчеловодство требует от человека больших усилий. Проблем и трудностей неисчислимое количество. По словам Эльвина, одной из главных проблем является недоверие людей к пчеловодам.

«Пчеловоды проверяют произведенный ими мед в Агентстве по пищевой безопасности, получают сертификат. Когда предъявляешь этот документ покупателю, он говорит, что такую бумагу может получить каждый. Существует недоверие. Потому как мед – самый трудно-проверяемый продукт.

К примеру, молодой продавец меда – совершенно иная история. В Азербайджане покупатели меда в основном люди в возрасте. Если на ярмарке выстроились в ряд десять продавцов меда, смотрят, если человек в возрасте, он может быть пчеловодом, и мед у него хороший. А когда видят человека 30-35 лет, говорят, что он слишком молод, какой из него пчеловод?

По их мнению, пчеловод – пожилой мужчина в изношенном костюме, фартук его обязательно испачкан медом, и после того, как наполнит банку медом, он обязательно вылижет мед со своего пальца. Банки тоже должны быть старыми.

А когда ты предлагаешь аккуратно разлитый мед в специально приобретенных банках, упакованных специальным целлофаном, с этикетками, а сам с аккуратным фартуком, да еще в перчатках, у тебя не купят. В Азербайджане вообще никто не хочет покупать мед в маркетах».

Как узнать натуральный мед?

Каждый хотя бы раз думал над вопросом – как узнать натуральный мед? По словам Эльвина, в народе есть масса способов распознавания натуральности меда, но реально существует лишь один способ – лаборатория.

«Некоторые люди уверены, что их вкусовой аппарат стоит миллион долларов. И как только они пробуют мед, то сразу устанавливают – натуральный он или нет. Но если так можно было бы определить натуральность меда, то зачем государства тратят на это дело миллионы, чтобы создать лаборатории?

Смотрел однажды по ВВС фильм про пчел, в лаборатории размером с поселок проверяют мед, поступающий из самых разных стран. Дорогостоящий центр. Там одна женщина рассказывала, что мы ежегодно проверяем мед, поставляемый из Китая. Находим какую-то новую ошибку, но на следующий год китайские пасечники изготавливают уже совершенно другой поддельный мед. Пока идет проверка, проходит время и за это время люди употребляют ту самую подделку.

В нашей стране даже лучшие лаборатории не в состоянии на сто процентов определить натуральность меда, отсутствие там каких-либо других примесей. Если даже могут, то с большим трудом. Именно по этой причине, если кто-то утверждает, что, попробовав, может определить настоящий мед, ошибается».

«А что на самом деле означают определения чистый и поддельный мед?» - спрашиваю у Эльвина.

Он отвечает, что чистый мед пчелы собирают из нектаров цветов, листьев и выделений некоторых насекомых, которые собираются между листьев. Затем пчелы ферментируют собранный продукт, вода испаряется, вся эта сладкая масса приводится в соотношение 17 к 21, и собирается в мелких сотах.

А поддельный мед получается двумя способами: первое, когда пчел кормят сахарозой, шербетом, и пчела превращает в мед не природный продукт, а промышленный сахар. Второй способ – обычная варка сахара с добавлением веществ, придающих характерные для меда цвет и вкус. Оба этих вида меда не то, что не полезные, но и могут нанести вред организму человека.

Эльвин советует гражданам в сомнительных случаях обращаться в частные лаборатории. В таких лабораториях проверка не очень дорогая, говорит он.

Преграды

По словам коллеги-пчеловода, в Азербайджане существует ряд преград, мешающих развитию этой области. К примеру, гибель генофонда местной кавказской пчелы после распада Советского Союза. Азербайджанские пчеловоды в настоящее время закупают пчел за рубежом. Правда, уже начались селекционные работы в горных районах страны, но этот процесс требует времени.

«К тому же, у нас нет профессиональных пчеловодов-селекционеров. Мало видов лекарств против болезней пчел. Нет ветеринара-пчеловода. Представьте, все ветеринары в стране учились лечению скота, кур, а у пчеловодов нет своего ветеринара. Мало тех пасечников, кто учился за границей, среди молодых их нет вообще. Когда у нас говорят о пчеловодстве, подразумеваются люди, научившиеся этому делу своими силами, на практике. Нет научного центра», - говорит Эльвин.

Он отмечает, что государство должно создать институты для поддержки пчеловодства, но пока ничего такого нет.

«Не так давно наша ассоциация пчеловодов договорилась с одним из университетов в Турции. Они изготавливают разные смеси меда на научной основе (изучая полезные свойства, соотношение ингредиентов). Устанавливают, в каких условиях и как долго можно хранить эту продукцию.

И такие готовые рецепты они предлагают своим пасечникам, чтобы те уже готовили конечный продукт. За это они у них берут символическую сумму, допустим 50 манатов [примерно $30] за продажу меда на 10 тысяч манатов [примерно $5900]. Также могут принять какое-то оборудование в подарок за предоставленные рецепты. А мы уже на основе тех рецептов готовим смеси меда с такими продуктами, как орехи, сухофрукты, имбирь и т.д.».

Ради всего этого Эльвин следит за работой немецких, английских, российских пчеловодов, собирает информацию. Также купил за рубежом специальное оборудование для изготовления сухофруктов.  

«Все это трудно для нас с финансовой точки зрения. Набрал много кредитов. Допустим, изготовили мы какой-то продукт, кому это дать проверить? Какие у него полезные качества? Как и сколько хранить? Все это мы должны делать сами. С нуля».

«Кельбаджарский мед» 30 лет спустя

По разным причинам уменьшение мест корма для пчел стало еще одной проблемой перед пчеловодами. Истребление полосы растений вдоль Куры, рубка лесов в негазифицированных селах с целью добычи дров…

Эльвин говорит, что еще одной причиной отсутствия базы корма для пчел стала оккупация Карабаха в течение долгих лет1.

«Карабах был самой большой кормовой базой для пчеловодства в Азербайджане как с точки зрения качества, так и количества. Карабахская школа пчеловодства всегда считалась самой передовой в Азербайджане. В годы оккупации на первое место вышла зона Шеки-Закатала».

После 44-дневной войны в 2020 году, в результате которой контроль над указанными территориями вновь перешел к азербайджанской стороне, там начались создаваться пчеловодческие хозяйства. Самой большой мечтой Эльвина сейчас является перенос своих пчелиных семей в один из освобожденных районов. Но это невозможно потому, что он родом не из Карабаха.

«В прошлом году несколько семей пчел были перевезены в Кельбаджарский и Лачинский районы. А в этом году уже все жители Карабаха могут везти свои пчелиные семьи в Агдам, Шушу и Ходжавенд (Мартуни), в другие места, куда это разрешено. Но у пчеловода должно быть как минимум 50 семей пчел и субсидии, т.е. регистрация [как жителя бывшей Нагорно-Карабахской автономной республики - JAM]. С таким решением я не согласен, выразил свой протест. Мне сказали, что решение принято в аппарате президента.

Я понимаю, там существуют проблемы – минная опасность, незнание местности, можно легко заблудиться и оказаться на противной стороне, там все еще сепаратисты, российские миротворцы. Но надо было дать разрешение еще 5-10 пчеловодам из сторонних районов. Тем, кто активен, показателен, у него больше пчелиных семей, ведет правильную работу, есть планы на будущее, есть своя продукция на рынке. Хотел этого, не согласились».

Несмотря на все это, Эльвин вывел на рынок продукт под названием «Кельбаджарский мед».

«Это не мой мед, купил его у другого пасечника, который перенес пчел в Кельбаджар. Это единственный продукт, произведенный в Кельбаджаре с указанием этого на этикетке спустя 30 лет. Заказал специальные дорогие банки за рубежом, сделали специальный дизайн, упаковали и написали на этикетке «Кельбаджарский мед». Сейчас у меня план сделать коллекцию из меда, произведенного в разных районах Карабаха. С другом дизайнером сейчас работаем над этим».

Единственная область, не ставшая жертвой монополии

По словам собеседника, пчеловодство по всей вероятности единственная в стране область экономики, не ставшая жертвой монополии. И причиной этого называет специфичность этого занятия.

«Самая крупная азербайджанская компания в области производства продуктов питания долгие годы пытается заняться производством меда, но не может. Вы можете посеять гектары кукурузы, доверить это дело какому-то агроному, дать ему хорошую зарплату, и будет результат. Но такое в пчеловодстве невозможно. Пчеловод должен сам стоять за своей работой. Невозможно, чтобы кто-то за тебя смотрел за пчелами.

К примеру, у меня отдельное от отцовского хозяйство. Звоню ему, прошу сделать кое-что. Конечно, он желает, чтобы дела у сына шли лучше, чем у него самого. Но даже он не сможет делать то, что мог бы я со своими пчелами. По этой причине чиновники, министры, олигархи не делают больших вложений в пчеловодство. Потому как они не будут стоять за этим делом. Это очень сложная, специфическая область. Потому и нет монополии», - говорит Эльвин.

Нестабильная себестоимость и стабильная цена

Килограмм меда сейчас стоит 30 манатов [примерно $18]. Где-то два-три года назад он стоил 25 манатов [примерно $15]. Если другие продукты растут в цене стремительно, то цена меда остается почти стабильной.

«Другие продукты выросли в цене, может, в 3-4 раза. А мед подорожал на 10-20 процентов, не больше. А себестоимость разная. Может быть так, что себестоимость килограмма меда будет составлять 10 манатов [примерно $6], а может и все 25 [примерно $15]. Зависит от времени года, урожайности. Можешь заработать на каждом килограмме меда 3-5 манатов, а можешь и 10-20, тут все зависит от природы, как будет вести себя погода».

«Большие планы по пчеловодству»

Интересуюсь у Эльвина о вероятности его возвращения в журналистику. Говорит, что и сейчас чувствует себя журналистом.

«Когда где-нибудь вижу какое-то событие, хочу снять, написать об этом, что мол произошло такое. Если будет свободное время, мечтаю заняться фотографией. Эту область тоже можно развивать. Но думаю, что пчеловодство более уместно для меня. Насчет этой области у меня большие планы.

Это фантастическое занятие, получаешь удовольствие. Иногда часами лежу в тени, пчелы работают, слежу за ними и весь стресс как рукой сняло. Слушать их во время работы – это великолепный звук, великолепное чувство, сам процесс великолепен».

При поддержке “Медиасети”