«Медиазона» рассказала о методах следствия по делу о террористах в калмыцкой колонии

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Часть обвиняемых по делу о террористическом сообществе заключенных в Калмыкии силовики увозят с территории колонии сразу после освобождения, на отказывающихся признать вину оказывают давление, следует из представленных сегодня «Медиазоной» свидетельств.

Как писал "Кавказский узел", Следком в декабре 2019 года сообщил о 22 подозреваемых по делу о создании террористического сообщества в исправительной колонии №2 УФСИН России по Калмыкии. Пятеро из них были задержаны в Дагестане, на Кубани и в Волгоградской области, еще трое после освобождения из заключения в 2014-2015 годах были убиты в Дагестане при оказании вооруженного сопротивления, остальные продолжают отбывать наказание, в том числе в ИК №2 в Калмыкии. Позже сообщалось о задержании по этому делу еще нескольких человек, среди которых были жители разных регионов юга России. 13 августе Следственный комитет на своем сайте объявил о новых задержаниях, указав, что количество обвиняемых в деле достигло 43.

Некоторых обвиняемых сотрудники ФСБ увозили прямо с территории колонии сразу после освобождения, часть задержанных заявляют о давлении силовиков с целью получить признательные показания, говорится в статье «"Мы даже освобождаться боимся". Дело о террористической ячейке в калмыцкой колонии», опубликованной сегодня на сайте «Медиазоны».

Арестанты боятся освобождения

Одним из тех, кого задержали сразу после освобождения, оказался 33-летний житель Махачкалы Рамазан Дибиров, который отсидел в ИК-2 год и восемь месяцев за кражу. Его должны были освободить в конце мая текущего года, но приехавшая к колонии супруга мужчины Марина Магомедова так и не дождалась его. В самой колонии женщине рассказали, что Дибирову выдали справку об освобождении и он ушел.

«Там есть женщина, которая передачами занимается, она видит, что я плачу, и говорит: "ФСБ забрала, увезли, только не говори, что я тебе сказала". Я сразу поехала в прокуратуру Яшкуля, они меня отправили в РОВД, [где] я написала заявление о пропаже человека. И тут мне звонит адвокат: "Я такая-то, адвокат вашего супруга, он обвиняется по такой-то статье и находится в Следственном комитете города Элисты"», - рассказала изданию Марина Магомедова.

По словам женщины, ей поступил также звонок от одного из арестантов, который также сообщил, что освобождающихся «забирали прямо у ворот». Магомедова утверждает, что иногда родственникам освободившихся заключенных не сразу сообщают об их задержании по новому делу. «Просто психологически тяжело, они чтоб психику сломать это делают. Почему было не забрать, пока он в зоне был? Недавно еще одного забрали - ко мне из колонии звонили ребята, которые сидели с мужем. Они говорят: "Мы даже освобождаться боимся"», - рассказала женщина.

По версии следствия, Дибиров был завербован в тюремный джамаат; ему предъявили обвинения в участии в террористическом сообществе. Вину он не признает, утверждая, что только посещал молитвенную комнату, поскольку с детства совершает намаз.

Обвиняемым по тому же делу проходит и бывший муж Магомедовой Сайпудин Гусаров, которого следователи считают одним из лидеров «Джамаата». «[Дибирова] посадили в 2018 году за кражу. Его отправили в Яшкуль, так получилось, что там сидел мой бывший муж Гусаров Сайпудин, но у него большой срок, девять лет, он по наркотикам сел. Теперь и он по этому делу проходит, это, конечно, очень странная ситуация. Мы с ним поддерживали связь, у нас общие дети, он хотел с ними общаться», - пояснила женщина.

О попытке надавить на обвиняемого через семью

Родственники 32-летнего Магомеда Гусейнова из Дагестана, который, по версии следствия, входил в руководство «Джамаата», рассказали, что когда Магомед отказался давать признательные показания, следователи попытались надавить на него через семью. «[Сотрудники СК] нам ничего не говорят, но как-то следователь приезжал и был готов дать свидания, лишь бы мы его убедили пойти на досудебное соглашение», - приводятся в статье слова родственников.

Жена Гусейнова Айша Батиева рассказала, как происходило задержание супруга 16 декабря 2019 года. В семь утра дом в селе Муцалаул Хасавюртовского района окружили силовики в масках, обыскали дом, ничего не объяснив, и забрали мужчину с собой. «Только на второй день мы узнали, что он в Пятигорске находится», - отметила женщина. По ее словам, после обыска в доме пропали документы на машину, за которую Гусейнов не успел полностью расплатиться, — в итоге ее пришлось вернуть предыдущему владельцу — и около 17 тысяч рублей. Кроме того, силовики забрали телефон Айши и читали ее переписку с мужем, а потом, по ее словам, вернули сломанным.

Дядя Гусейнова Хасан пояснил, что племянника посадили в 2010 году на восемь лет за «кражи, грабежи». По словам дяди, в 2012 году Магомед заболел туберкулезом и его вывезли из калмыцкой колонии в Волгоград, а вернули в ИК-2 лишь спустя четыре года, держали отдельно от других заключенных, а примерно через полгода этапировали в Архангельск, где он и отбыл остаток срока. По словам Хусейна, после освобождения он заметил изменения в Магомеде в хорошую сторону. «Мы его женили, поселили в родительский дом, ребенок родился. […] У него был надзор, он исправно отмечался. Интерес к жизни у него появился, и вот его забрали», - отметил Хасан Гусейнов.

Об угрозах более тяжкими статьями

28-летний житель Армавира Курбан Меджидов, который, как и Магомед Гусейнов, был задержан 16 декабря 2019 года, также не признает своей вины. В 2011 году он был осужден на 7,5 года за изнасилование, насильственные действия сексуального характера и кражу, совершенные группой лиц (части 2 статей 131, 132 и 158 УК), на свободу вышел в 2017 году. В своем письме, которое приводит издание, мужчина утверждает, что после освобождения «работал, никуда не лез, все было замечательно».

«16 декабря 2019 года ко мне домой вломился спецназ, меня увезли в город Ессентуки. Мне сказали, что я обвиняюсь в терроризме, я им говорю, что мой каждый шаг можно проверить. Мне сказали, что это было в 2013-2014 [годах], я вообще обрадовался, потому что тогда сидел, но сотрудники говорят, что это и было в Калмыкии, поселке Яшкуль, ИК-2. Вот тогда я вообще был в шоке, меня обвиняют в терроризме, и вдобавок я его совершил в зоне», - пишет Меджидов.

По его словам, следователи уговаривали его взять на себя вину. «3 мая у меня умерла жена по ошибке врача, они приходят ко мне и говорят: "Курбан, у тебя умерла жена, прими соболезнования, возьми соглашение, особый порядок, клянусь тебе, дадим три года и ближе к детям отправим, в Армавир, а если будешь отказываться, мы тебя отправим в Севера, где год за десять лет тебе покажется". У меня руки опустились, я на словах согласился, но 15 мая у меня суд был по продлению [ареста], и я понял, что три года для меня много, я хочу быть с детьми. Я говорю на суде: "Вы можете мне доказательства [моей вины] показать?". Следователь не ожидал, что я начну газовать. На полгода мне продлили арест, тут же ко мне приходит [силовик] и говорит: "Это чо было, Курбан?" Я уже кричать начал. Тогда он сказал, что [расторгает нашу договоренность]», — сказано в письме.

Меджидов утверждает, что ему угрожали статьями о вербовке в террористическое сообщество и публичном оправдании терроризма (статьи 205.1 и 205.2 УК). По словам обвиняемого, его несколько раз переводили в следственные изоляторы разных регионов, поскольку он убеждал подельников давать «правдивые показания»: «И я говорю: "Братья, не вздумайте брать досудебку, соглашение. Они только этого и хотят, чтоб мы сами себя виновными сделали". Дело в том, что они хотят сделать из меня вербовщика. Я был уверен, что тем, кто отрицает, дадут роль вербовщиков, а те, кто взял досудебное соглашение, они возьмут на себя вину, что они финансировали. Раз признается — судья уже не будет говорить: "Покажите доказательства"».

Курбан Меджидов в своем письме также отмечает, что многих обвиняемых, не признавших вины, не допрашивают и те не могут рассказать свою версию событий.

Показания признавших вину вызывают сомнения у родных других обвиняемых

Обвиняемые, признавшие вину, по-разному описывают свое вовлечение в «Джамаат», но вторят друг другу, рассказывая об устройстве сообщества и отношениях внутри него, сообщает «Медиазона», указывая, что в распоряжении издания есть показания трех таких обвиняемых.

Так, 32-летний Рустам Казиев, осужденный в 2013 году на 19,5 года за убийство двух и более человек, грабеж, разбой и угон, показал, что вербовать в джамаат его начали сразу по прибытии в колонию. Ему объясняли, что мусульмане живут по своим законам, а на территории колонии есть мечеть и проповедники, которые учат намазу, основам религии, арабскому языку и чтению Корана. Казиеву обещали, что джамаат будет защитой от блатных и сотрудников колонии, рассказывали о халифате и борьбе против неверных. В итоге заключенный согласился. По словам обвиняемого, у «Джамаата» было несколько черных флагов с эмблемой «Исламского государства»*, которые они вывешивали во время собраний, один из них и был изъят силовиками в июле 2019 года. Казиев также описывает, как был устроен «общак» джамаата, так называемый «байтуман»: по его словам, общак пополнялся за счет добровольных пожертвований, работы мусульманского магазина, продажи телефонов и других запрещенных в колонии предметов, а также телефонного мошенничества. Согласно показаниям другого обвиняемого, Антона Александрова, из общака выделяли деньги для кавказских боевиков и террористов из ИГИЛ*: от 100 до 500 тысяч рублей ежемесячно, кроме того, выплачивались взятки руководству колонии - от 100 до 250 тысяч в месяц каждому.

В общей сложности Казиев и другие обвиняемые называют в своих показаниях имена почти 80 членов группировки, подробно объясняя, кто кого завербовал и кто за что отвечал в джамаате.

Родные обвиняемых считают, что признавшие вину просто подписали список, предоставленный следствием - в действительности запомнить такое количество имен невозможно, говорится в статье. «Адвокат говорит, что единственное, что есть на моего мужа, это показания Казиева, а у того [срок] 19 лет, его как забрали, он сразу начал сотрудничать со следствием», - в частности приводятся слова Марины Магомедовой.

Напомним, в начале июля следствие сообщило о передаче в суд дела жителя Кабардино-Балкарии Михаила Жигунова, обвиняемого в причастности к террористическому сообществу в калмыцкой колонии. Родственники других обвиняемых утверждали, что Жигунов согласился на особый порядок исследования дела в суде в обмен на обещание минимального срока, отмечает «Медиазона». Согласно информации на сайте Южного окружного военного суда, решение по этому делу еще не вынесено. Последнее заседание суда было запланировано на сегодня.

Новости о влиянии ИГ* на деятельность боевиков на Северном Кавказе "Кавказский узел" размещает на специальной тематической странице "Кавказ под прицелом халифата". В разделе "Справочник" на "Кавказском узле" также подготовлен справочный материал "Выходцы с Кавказа в рядах ИГИЛ"*.

* "Исламское государство" (ИГ, ранее ИГИЛ) признано террористической организацией и запрещено в России по решению суда.