Дело в отношении полицейских об избиении инвалида передано в суд Краснодара

"Они, по-моему, где-то в гараже работают, не в ППС, как раньше", – сообщил Веретенников.

Он отметил, что их арестовали в апреле 2019 года, а в июле 2019 года они были отпущены под домашний арест. Через месяц домашний арест был отменен, несмотря на то, что юристы КПП считали, что они могут оказывать давление на ход расследования.

"Следствие в течение года вело наступательную работу по сбору доказательств виновности Зябкина и Татаркова. Мы полностью согласны с квалификацией действий полицейских, которую определил следователь в ходе предварительного следствия", – заявил Веретенников. 

По словам Веретенникова, в уголовном деле есть информация о попытках оказать влияние на объективность экспертов при производстве экспертизы.

"Экспертиза должна была определить, мог ли Манченко получить перелом в результате падения с забора или все-таки это было воздействие дубинки. Изначально были проведены две экспертизы в Краснодаре. В одной эксперт говорит одно, в другой тот же самый эксперт пишет абсолютно противоположное", – рассказал он.

По его словам, противоречия в данных экспертизы "ни с чем иным, как с попыткой оказать давление, связать невозможно".

"И это не наши предположения. В уголовном деле есть справка о том, что, по имеющейся информации, на эксперта пытались оказать влияние [...] После этого следователь назначил экспертизу в Ростове, но ее достоверность и обоснованность вызвали большие сомнения ввиду отсутствия соответствующей подписки эксперта. Пришлось исключить ее из числа вещественных доказательств, а материалы отправить на экспертизу аж в Нижний Новгород, чтобы получить независимое заключение", – отметил он.

По словам Веретенников, Татарков и Зябкин свою вину полностью отрицают и утверждают, что Манченко сломал бедренную кость об кирпич при падении.

"По законам физики такой перелом получить при падении нельзя. Хотя врачи-эксперты написали в заключении, что перелом возможен при падении на выступающий предмет, но бедренная кость – одна из самых "сильных" в организме. Для ее поперечного перелома необходимо много энергии", – считает Веретенников.

Он отметил, что Евгений Манченко в своих показаниях настаивает на вине Зябкина в нанесении побоев. "Мы будем настаивать на реальном лишении свободы, потому что это жестоко – нанести с такой силой человеку удар, что сломалась кость. Татаркова обвиняют в том, что он пинал Манченко, и в незаконном применении спецсредств", - сообщил Веретенников.

Он отметил, что Евгений Манченко в своих показаниях утверждает, что ногу ему сломали, когда он висел на заборе своего домовладения, а полицейские вместо того, чтобы уточнить, зачем он лезет через забор, стали его снимать с применением силы и дубинок. Он держался, пока у него не онемела сломанная нога, рассказал Веретенников, все это время звал маму, и это слышали все соседи. Правоохранители же утверждают, что он просто кричал.

"У Евгения был с собой паспорт в переднем кармане джинсов – он его всегда носит с собой. Когда родители выбежали на его крики, он уже лежал в машине со сломанной ногой. Паспорт с пропиской по адресу, где его задержали, нашли под колесами полицейской машины", – сообщил Веретенников.

Снежана Манченко рассказала о состоянии здоровья сына

Мать Евгения Снежана Манченко сообщила корреспонденту "Кавказского узла", что физическое здоровье ее сына практически восстановилось, чего нельзя сказать о психологическом. Он опасается ходить один по улицам до сих пор. Так как у него имеются особенности психического развития, теперь ему нужна долгая психологическая реабилитация.

"Он уже не хромает. Набрал в весе 15 килограммов, потому что боится гулять и сидит дома, нога долго заживала. Ему нужно заниматься спортом, но с его диагнозом до него еще донести это нужно. Ему не поможет никакая психологическая помощь, только я могу его как-то привести в себя. Очень долго мне придется над этим работать, успокаивать, объяснять из-за дня в день. Поэтому все больше дома, к друзьям – только на такси", – сообщила Манченко.

По ее словам, ни сотрудники полиции, ни их родственники не принесли извинения ее сыну. "Если бы эти люди сразу после случившегося приехали за нами в больницу, просто попросили прощения, я бы вообще никуда не обращалась. Но они как-то преподнесли это, что мы сами во всем виноваты [...] Мы, когда в СМИ это вынесли, в комментариях нас так поливали, что мне ничего не осталось делать, как обратиться в правоохранительные органы и в Комитет против пыток", – рассказала она.

Манченко считает, что если бы полицейские случайно сломали ногу ее сыну, или он упал бы сам, как они утверждают, то они пошли бы на примирение с родителями Евгения Манченко и признались в этом следователю.

Адвокат Татаркова поделился подробностями инцидента

Адвокат Владимира Татаркова Александр Валявский рассказал корреспонденту "Кавказского узла" предысторию событий. По его словам, двое полицейских, находясь на службе, патрулировали район, в котором был зафиксирован рост квартирных краж. За месяц до этого возле Прикубанского округа был расстрелян патруль, одного полицейского убили на месте, второй умер в больнице.

"Они заметили подозрительного гражданина, который заглядывал в домовладения. Потом выяснилось, что этот парень страдает психическими отклонениями. Они подумали, что он вор. Какое-то время он заглядывал в окна, потом стал перелезать через забор. Они стали его задерживать, он ничего объяснить в момент задержания не смог, испугался. И когда его задержали, выяснилось, что у него перелом ноги. Вызвали "скорую", - рассказал Валявский.

По его словам, сотрудники полиции утверждают, что он сломал ногу при падении с забора. "Но даже если бы они его ударили, то все равно тут никакого преступления нет. Это называется фактическая ошибка. Теперь там в батальоне ППС ситуация очень напряженная, сотрудники полиции массово хотят увольняться. У них такие настроения, что они не будут реагировать на преступления", – отметил Валявский.

Он сообщил, что Татарков и Зябкин сожалеют о том, что случилось. "Конечно, они должны какую-то материальную ответственность нести, лечить этого мальчика. Им грозит сейчас десять лет лишения свободы. Учитывая настроение общества против полиции, чем все это закончится – неизвестно", – заявил Валявский.

По его словам, защите не дали провести с потерпевшим очную ставку, адвокатов лишили возможности задать ему вопросы.