Аналитики указали на схожесть атаки в Магасе с другими нападениями под брендом ИГ*

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Нападение  на пост ДПС в Магасе укладывается в общемировую тенденцию действий, которые террористы совершают от имени "Исламского государства"*, при этом сама организация используется как бренд, считает кавказовед Ахмет Ярлыкапов. Атака на полицейских говорит о том, что терроризм на Северном Кавказе существует не только как идеология, приверженцы ИГ* готовы к реальным действия, отметила журналистка Джоанна Паращук.

Как писал "Кавказский узел",  31 декабря 2019 года двое нападавших на въезде в Магас сбили своим автомобилем стоявшего у дороги сотрудника ДПС, а потом напали с ножами на экипаж полиции. По данным силовиков, нападавшими были Микаил Мизиев и Ахмед Имагожев - мастер спорта по армрестлингу. Мизиев был убит, Имагожев ранен и помещен в реанимацию. Погиб также один из полицейских, Зелимхан Кокорхоев, еще три силовика получили ранения, двое из них госпитализированы. Больничная палата, где лежит Имагожев, взята под вооруженную охрану, дело об атаке на полицейский пост в Ингушетии передано в Главное управление Следкома России по СКФО, сообщил источник в правоохранительных органах. Ответственность за атаку взяла на себя запрещенная в России террористическая организация "Исламское государство".

Террористическая организация вполне могла быть причастной к нападению в Ингушетии, считает британская журналистка, создатель проекта "Чеченцы в Сирии", аналитик Джоанна Паращук.

"Признание показывает, что «Исламское государство»* - как идеология, как идея, а также как организация - еще действует на территории Ингушетии, а не только в интернете. То есть там есть люди, которые готовы организовывать и совершать теракты, а не только говорить об этом", - заявила она корреспонденту "Кавказского узла".

В том, что двое нападавших были достаточно успешными людьми, с одной стороны, ничего необычного нет, если принять во внимание, что многие люди с похожей биографией присоединились к "Исламскому государству"* в Сирии и Ираке.

"С другой стороны, если сравнить это нападение с другими терактами в России, за которые ответственность признало «Исламское государство»*, например резню в Сургуте в августе 2017 года, где нападавший был 19-летним парнем, и нападение на полицейских в Чечне в августе 2018 года, где нападавшие были подростками, можно считать, что статус нападающих в Магасе необычен. Но это еще одно доказательство того, что в Ингушетии есть активные ячейки «Исламского государства»*, - считает Паращук.

Журналистка указала, что "Исламское государство"* взяло курс на индивидуальные действия, и не только на Кавказе. "Например, при теракте в Лондоне 29 ноября 2019 года один человек зарезал пять мирных жителей... «Исламское государство»* призывает сторонников проводить одиночные атаки. Но последнее нападение в Ингушетии показывает, что среди приверженцев террористической организации есть не только «одинокие волки», но и группы сторонников", - сказала она.

Старший научный сотрудник Центра изучения проблем Кавказа МГИМО Ахмет Ярлыкапов считает, что нападение укладывается в общемировую тенденцию действий от имени "Исламского государства"*, при этом сама организация используется как бренд.

"Реально «Исламское государство»* ко всем терактам и нападениям организационного отношения не имеет... Но логика терроризма такова, что достаточно взять этот бренд и выразить согласие с идеей организации, чтобы распространять их «дело». Таким образом, не имея отношения к ИГ*, к её руководству, вполне можно использовать организацию как бренд. Других брендов сейчас нет, потому что «Аль-Каида»* в последние годы отходит от таких акций. И её место везде заняло «Исламское государство»*", - рассказал Ярлыкапов. Он отметил, что признание нападения как акции ИГ было ожидаемым.

К тому же, считает Ярлыкапов, общая стилистка нападений на представителей государства с использованием подручных средств (ножей, топоров и прочих предметов) находится в рамках тенденций развития террористических организаций по всему миру, и на Кавказе в том числе.

Он также считает, что крайне трудно не допустить нападений "одиноких волков". "Сложность в предотвращении атак одиночек или малых групп состоит в том, что нет многочисленной сети участников, в которую можно внедриться", - полагает Ярлыкапов.

При этом, отмечает он, такие теракты, как правило, не имеют большого масштаба. Организованные группы могут нанести более серьезные потери, указал Ярлыкапов.

Он считает, что участие успешных людей среди в таких акциях - это норма. "«Терроризм бедных» ушёл на задний план. И в нем участвуют чаще образованные, успешные люди... Среди них много вполне успешных людей, у которых не было видимых причин для социального протеста", - сказал кавказовед. Он отметил, что это "тенденция не чисто российская, а мировая".

В мировой практике опыта предотвращения действий "одиноких волков" нет, отметил руководитель научных исследований института "Диалог цивилизаций", политолог Алексей Малашенко. При этом он отнесся скептически к тому, что нападение на полицейских в Ингушетии приписывают "Исламскому государству"*.

"Это напоминает времена, когда любое столкновение относили или к «Аль-Каиде»* или... «Имарату Кавказ»*. Иногда даже если пьяная драка была - это тоже к ним относили", - рассказал он корреспонденту "Кавказского узла".

По словам Малашенко, если рассматривать "Исламское государство"* как международную организацию, то нападение в Ингушетии выглядит "несерьёзно и не солидно". "Это больше смахивает на какое-то хулиганство... Поэтому я не верю, что "Исламское государство"* ответственно за это действо... больше похоже на выходку шпаны", - считает он.

"Вряд ли эти люди реально вышли на на «путь джихада». Наверняка, у них есть какие-то личные причины", - полагает Малашенко.

По его мнению, случаи нападения с ножами или на машинах в публичных местах "одиноких волков" - носителей идей "Исламского государства"* - в большей степени характерны для Европы, чем для Кавказа.

Политолог отметил, что в мировой практике опыта предотвращения действий "одиноких волков" нет. "Я разговаривал со специалистами из Европы, в частности. Они не видят возможности предотвращения [одиночных нападений]. Это сочетание религиозного фанатизма, возможно, с какими-то психическими отклонениями. Здесь нет заговора... Обнаружить их крайне сложно. Всё может произойти очень быстро. Утром кто-то проснулся и пошел на дело", - сказал он.

"Чтобы это предотвратить, надо изменить общую атмосферу. Причем во всем мире... есть общие не социальные, а именно психологические элементы, основанные на религиозном мировосприятии. Очень много схожего в событиях, происходящих, казалось бы, в разных регионах", - считает он.

При этом Малашенко уверен, что для таких случаев нет определенных материальных и социальных причин. "Здесь нет четкой градации... Невозможно нарисовать портрет «идеального террориста». Подсчитывают, к примеру, каков процент студентов или, наоборот, неграмотных, нищих, женатых или разведенных, классифицируют их по возрасту. Но в итоге получается, что среди нападавших могут быть все эти категории людей", - отметил он. "Можно говорить о политических, социальных, религиозных проблемах, но все это умножается на личные обстоятельства и психологию", - отметил Малашенко.

Напомним, что ИГ* и ранее брало на себя ответственность за случаи нападения с использованием ножа на Северном Кавказе. В сентябре 2019 года полицейские в Ингушетии ранили местного жителя, который напал на силовиков с ножом после требования предъявить документы. Задержанный был госпитализирован, а жертвой атаки стал один из сотрудников патрульной службы. 1 июля 2019 года в результате нападения с ножом на пост в Ачхой-Мартановском район погиб полицейский. МВД по Чечне объявило, что атаку совершил уроженец села Ачхой-Мартан Зелимхан Мусаев, который был наркоманом, женатым на родственнице уехавших в Сирию боевиков. В январе 2019 года в результат атаки жителей Ингушетии на сотрудников ДПС в Нальчике с ножом трое из четверых нападавших были убиты, еще один скончался в больнице, один полицейский был ранен. В мае 2018 года в Нефтекумске силовики застрелили мужчину, который при задержании ударил одного из патрульных ножом. Ответственность за все эти инциденты взяла на себя запрещенная в России судом террористическая организация "Исламское государство".

По числу вооруженных инцидентов в Ингушетии 2019 год сравнялся с предшествующим 2018 годом, когда было столько же вооруженных инцидентов. В 2018 году республике были убиты семь человек, еще двое получили ранения. Среди погибших пять боевиков и два гражданских лица, ранения получили два силовика, говорится в подготовленном "Кавказским узлом" статистическом материале. Красным в таблице о вооруженных инцидентах и жертвах в Ингушетии обозначены взрывы и теракты, черным - вооруженные инциденты, зеленым - раненые, синим - убитые.

"Кавказский узел" отслеживает ситуацию в Ингушетии, а также ведет хронику происходящих там вооруженных инцидентов и нападений. Новости о влиянии ближневосточной войны на ситуацию в регионах Кавказа собраны на специальной тематической странице "Кавказ под прицелом халифата". "Кавказский узел" также ведет хронику терактов на территории Российской Федерации с 1999 года.