Ситуация в Чечне за три недели до референдума

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Владимир Бабурин: В Чечне продолжается форсированная подготовка к намеченному на 23 марта референдуму по Конституции республики. В Грозном демонстративно демонтируются блок-посты. По словам властей, обстановка в Чечне становится все более спокойной, а через три недели, оставшиеся до референдума, волноваться и вовсе будет не о чем. Рассказывает корреспондент Радио Свобода на Северном Кавказе Муса Хасанов:

Муса Хасанов: Заместитель руководителя Центризбиркома Увайс Арцханов считает, что за 20 дней, остающихся до проведения всенародного референдума по принятию новой Конституции, республика на 95 процентов готова к проведению этого мероприятия, и особых проблем с организационными работами у сотрудников 414 избирательных участков, расположенных на территории республики, нет. Списки жителей Чечни, имеющих право на участие в референдуме по Конституции республики, будут полностью составлены к концу этой недели. Исходя из данных, предоставленных органами местного самоуправления республики, в настоящее время в Чечне проживают около 507 тысяч избирателей, однако, со слов Арцханова, эти данные требуют тщательной проверки. Избирательная комиссия Чечни 3 марта начала проверку данных о том, сколько граждан, имеющих чеченскую регистрацию и проживающих за пределами республики, хотят принять участие во всенародном референдуме. Для вынужденных переселенцев, временно проживающих в Ставропольском крае, Дагестане, Карачаево-Черкесии и Ингушетии на приграничных с Чечней территориях будут организованы передвижные избирательные участки, размещенные у автобусов.

Около 10 процентов участников чеченского референдума составят военнослужащие из 42-й мотострелковой дивизии Минобороны России, дислоцированные в пригороде Грозного на постоянной основе. По данным штаба Объединенной группировки российских войск в Чечне, с наступлением марта месяца начата подготовка вывода избыточных армейских подразделений и бронетехники, дислоцированных в республике. В настоящее время численность российских военнослужащих, находящихся в Чечне, превышает 80 тысяч человек. Также российским командованием в преддверии референдума ликвидированы более 10 блок-постов, располагавшихся на территории чеченской столицы. Правда, за счет упраздненных постов усилены КПП вокруг Грозного и на федеральной трассе "Кавказ". Правоохранительные органы Чечни, со слов Увайса Арцханова, полностью взяли под свою охрану все избирательные участки и членов избирательных комиссий 20 районов республики, а российские силовые подразделения командованием Объединенной группировки войск переведены на усиленный режим несения службы, который продлится до окончания референдума по принятию чеченской Конституции.

Однако, несмотря на все меры безопасности, предпринимаемые руководством Чечни и командованием российских силовых подразделений, бойцы чеченских вооруженных формирований не только не прекратили, но наоборот, активизировали диверсионно-подрывную деятельность в Грозном и в других наиболее крупных населенных пунктах республики. Как сообщают военные источники, за последние дни активизировали свою деятельность и работники подпольного телевидения Ичкерии, которые, разбившись на мобильные группы, посредством телерадиопередатчиков кустарного производства в различное время суток в большинстве районов республики передают последние заявления чеченского лидера Аслан Масхадова и полевых командиров чеченских сил сопротивления, призывающих чеченский народ, цитирую: "Не принимать участие в референдуме, навязанном российским властями и кучкой национал-предателей во главе с Ахмадом Кадыровым", - конец цитаты.

Исходя из сложившейся в Чечне ситуации, очевидно, что предстоящий референдум не станет началом политического урегулирования, ведущего к окончанию кровопролития в Чечне. И все же, по всей вероятности, референдум будет проведен в намеченные сроки. По крайней мере, никто из участников подготовки референдума не собирается от него отказываться.

Владимир Бабурин: Чеченскую тему мы продолжим обсуждать с депутатом Государственной Думы России, сопредседателем партии "Либеральная Россия" Сергеем Юшенковым, он здесь, в Московской студии, и в Пражской студии - наш корреспондент Андрей Бабицкий. Первый вопрос у меня такой: действительно, блок-посты на чеченских дорогах разбираются, это сообщают и наши корреспонденты, это показывают практически все без исключения российские телеканалы и зарубежные журналисты, которые имеют возможность работать в Чечнею. Действительно объявлено о том, что будут выплачены компенсации тем, кто потерял жилье во время проведения контртеррористической операции в Чечне. Действительно объявлено о том, что 5 марта и 7 марта будут выводиться войска, будут выводиться они и далее. Сергей Николаевич, первый вопрос к вам, как вы полагаете, это переход к какой-то новой фазе чеченской кампании, или все это делается только исключительно, чтобы каким-то образом обеспечить 23 марта референдум по чеченской Конституции?

Сергей Юшенков: Этих фаз уже было столько много, что я уже думаю, и вы, и я вряд ли смог бы сосчитать, сколько было этих фаз, вывода войск, завершения военной части операции, и так далее, и тому подобное. То, что федеральные власти пытаются хотя бы придать референдуму законный толк и вид, и выводят войска для этого, ну, может быть, это послужит началом действительно какого-то мирного процесса, дай Бог, как говорится, но мне в это верится с трудом, потому что эскалация напряженности в Чеченской Республике, по-моему, только расширяется, прошу прощения за тавтологию, но, во всяком случае, усиливается, и здесь мы имеем ситуацию, суть которой заключается в том, что федеральные власти пытаются представить всему миру, что в Чечне нет никаких боевых действий, что там нормализуется обстановка, разбираются блок-посты, выводятся войска и что можно референдум признать легитимным. Хотя мне непонятно, почему вообще тогда блок-посты там сооружали. Ведь никакого чрезвычайного положения в Чечне не вводилось, а контртеррористическая операция не предполагает ни применения вооруженных сил, ни установления того режима, фактически режима чрезвычайного положения, который сегодня существует в Чечне.

Владимир Бабурин: Тот же вопросы в Прагу Андрею Бабицкому. Андрей, вы теперь наблюдаете за тем, что происходит в Чечне, издалека. Несколько лет назад вы работали на выборах в Чечне и не нашли тогда практически ни одного избирательного участка. Какое ощущение у вас от нынешней ситуации, от тех действий, которые федеральные власти сейчас проводят в Чечне - разборка блок-постов, обещание вывода войск, обещание выплаты компенсаций, и так далее?

Андрей Бабицкий: Я хочу сказать, что я несколько месяцев назад был в Грозном, поэтому у меня есть более свежие впечатления о ситуации в Чечне. Вы говорите о процессах, которые признаете уже самой постановкой реальными - вывод войск, ликвидация блок-постов. Я бы сказал, что мне все-таки не представляется, что это такие уж очевидные вещи, потому что вывод тысячи военнослужащих вовсе не означает уменьшения или сокращения воинского контингента в Чечне. Ликвидация нескольких блок-постов в Грозном - это не значит, что условия передвижения по Чечне будут существенно облегчены. Выплата компенсаций ? здесь, в общем, есть о чем поговорить, я скажу два слова позже...

Все-таки, мы говорим о косметических мерах, которые имеют своей целью продемонстрировать определенное улучшение обстановки в Чечне в преддверии референдума, но это очень условный смысл всех этих процессов, потому что вот этот обвал информации позитивной о как бы переменах, затронувших все сферы чеченского общественного быта, этот обвал информации, в общем, заставляет предположить, что исключительно какими-то рациональными причинами вся эта информационная агония не ограничивается. Здесь, мне кажется, не очень годится такое сугубо функциональное, манифестирующее голый результат, объяснение. Я бы сказал, что нам стоило поискать мистику вот этого странного взгляда из центра в Чечню, провоцирующего вот этот обвал информации, ее недержание. Мне кажется, мы должны сказать не только о пропагандистском характере всей это кампании, но, прежде всего, следует предположить, что ее источником является некая политическая воля, которую, я думаю, мы можем отождествить с Кремлем, и, на мой взгляд, эта политическая воля - она выстраивает очень простую картину миру. Она представляет себе чеченское общество, как, скажем, некий колбасный мир, колбасное общество, мир жующих механизмов, которому нужна питательная среда. Что я имею в виду: когда говорят о выплате компенсаций, каком-то улучшении - это попытка подкупа, шантаж наоборот. Фактически это такое сообщение чеченцам: мы сделаем то-то, то-то, мы сделаем, может быть, вам жизнь более безопасной, мы выделим какие-то деньги, но, пожалуйста, не противьтесь нашему намерению провести референдум.

Владимир Бабурин: Вы упомянули о компенсациях, но я думаю, может, нам стоит сейчас эту тему опустить и попробовать где-нибудь в ближайшие дни связаться с адвокатом Абдуллой Хамзаевым, который в то время, когда он был свободен от судебного процесса по делу Буданова (он был защитником потерпевшей стороны - родственников убитой Будановым Эльзы Кунгаевой), он пытался не то, что получить компенсацию за свой разрушенный дом, а хотя бы начать судебные тяжбы с государством, пока это было безуспешно. А вопрос у меня про два других судебных процесса ? то же дело Буданова, он все-таки Верховным судом не был признан невменяемым, и второй процесс, который получил продолжение и дошел до суда, это процесс человека по фамилии Лапин, по кличке Кадет, который угрожал убийством журналистке Анне Политковской. Дело это тянулось, там был совершенно издевательский момент, когда суд постановил провести графологическую экспертизу посланий Кадета, где он угрожал Анне Политковской. Послания были по электронной почте - какое графологическое исследование можно провести? И, тем не менее, сейчас дело Буданова куда-то сдвинулось, и дело Кадета неожиданно дошло до суда. Андрей, вы тоже считаете это явлением того же порядка, условно говоря, цитирую вас, "подкупом"?

Андрей Бабицкий: Вы знаете, нет. Что касается дела Буданова, то я думаю, что у Верховного суда просто не было другого выхода, как открыть заново процесс, потому что если бы Верховный суд принял иное решение, вся его, и без того достаточно хрупкая, репутация рухнула бы в одночасье. Но я должен сказать, посмотрите, по каким основаниям Верховный суд фактически отправил дело на доследование - по тем основаниям, что во время судебного следствия в Ростове было допущено огромное количество процессуальных нарушений, то есть, не по существу вынесенного приговора, а по процессуальным нарушениям. Это раз. Что касается ситуации с Анной Политковской, я думаю, что какое бы решение ни было принято в этом случае, мы должны понимать, что, в принципе, сегодня журналисты, работающие по чеченской тематике, все находятся в угрожаемом положении, поскольку фактически они все лишены возможности работать в соответствии с правилами и нормами журналистики в Чечне, в том случае, если они пытаются идти против тех положений, которые являются обязательными для работы в Чечне и установлены соответствующими службами. Я имею в виду и ведомство Сергея Ястржембского и пресс-центр федеральной группировки - в этом случае они выходят на поле, где их на каждом шагу подстерегает опасность. Так что, в общем, дело одного журналиста в этой ситуации вряд ли способно изменить общую тенденцию, равно, как и дело Буданова. Фактически, то решение, которое, как мне кажется, сформировало основной смысл для действующей армии - оно уже принято.

Владимир Бабурин: Тот же вопрос Сергею Юшенкову, как вы полагаете, следует ли считать вот эти два шага, суда - суд над Будановым и суд над Лапиным, который сейчас, вероятно, начнется, самостоятельными шагами судопроизводства, или все же правильнее было бы их тоже увязать с 23 марта и референдумом в Чечне?

Сергей Юшенков: Верховный суд не только по делу Буданова выносил подобного рода решения. Давайте вспомним. Это и по делу Никитина, тоже так рассматривалось, частично было удовлетворено ходатайство Григория Пасько. Я все же смею надеяться, что Верховный суд может принимать самостоятельные решения. В противном случае здесь Андрей Бабицкий совершенно прав, что его репутация, конечно, мгновенно рухнет. То, что вернули дело на доследование по процессуальным мотивам, это очень важно тоже. Может быть, Верховный суд на данной стадии, я боюсь ошибиться и брать на себя смелость утверждать прямо противоположно, что, может, на этой стадии достаточно того, что было нарушено процессуальное законодательство. Тем не менее, наверное, все же какой-то шажок к независимости судебной власти проявлен. Другой вопрос - мы не знаем механизмов принятия этих решений, может быть, это сугубо политические решения, и именно в преддверии референдума 23 марта.

Владимир Бабурин: Еще один вопрос, я хочу напомнить нашим слушателям, что Сергей Николаевич Юшенков - член Комитета по безопасности Государственной Думы, снимаются сейчас блок-посты в Чечне, в общем, в этой республике и без того было неспокойно, и не следует забывать совсем недавние происшествия, когда и были блокпосты, и, тем не менее, был взорван Дом правительства. В Чечне были и продолжаются и похищения людей, и масса других преступлений. То, что сейчас не будет блок-постов, как вы полагаете, как член Комитета по безопасности, как это отразится на безопасности населения, которое эти блокпосты, как говорят федеральные власти, должны защищать от бандитов?

Сергей Юшенков: Именно мое мнение, как члена Комитета по безопасности Государственной Думы, состоит именно в том, что это незаконные сооружения на территории Чечни, которые не предусматриваются законом о борьбе с терроризмом. Подобный режим, и комендантский час, и ограничение режима проезда, и так далее, возможно установить только в рамках чрезвычайного положения. Я здесь тоже соглашусь с Андреем, конечно же, ликвидация нескольких блок-постов не означает ликвидацию блок-постов вообще и не означает ликвидацию ограничений на передвижение и нахождение в Чечне. Все равно это будет компенсировано какими-то подвижными отрядами, которые будут заниматься поборами с тех, кто собирается находиться в Чечне.

Опубликовано 4 марта 2003 года