Отец Лилии Саидовой рассказал о погибшем в Сирии сыне

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Магомед Саидов до своего отъезда в Сирию закончил школу экстерном и успел отучиться три курса в медико-стоматологическом университете в Москве. Родители полгода искали его в Турции, где он оставался до того, как попал непосредственно в зону конфликта, откуда и пришло сообщение о его смерти во время бомбежки. Сестра Магомеда Лилия, которой предъявлено обвинение в финансировании боевиков, переводила деньги младшему брату в то время, когда он был в Турции, рассказал Султан Саидов, отец Магомеда и Лилии. 

Как писал "Кавказский узел", Черемушкинский районный суд Москвы 13 декабря 2018 года арестовал шестерых из семи выходцев с Северного Кавказа, подозреваемых в сборе средств на финансирование боевиков. Были арестованы две женщины – Мадина Байсарова и Лилия Саидова, и четверо мужчин - Саид-Хамзат Байсаров, Ислам Саадаев, Ислам Мусаев и Рамазанов. Еще одна подозреваемая по делу, Анжелика Бабан, была отправлена под домашний арест, так как решила сотрудничать со следствием. Однако позже по представлению прокурора, который заявил о необходимости полной изоляции Бабан, суд изменил ей меру пресечения на заключение под стражу. 20 февраля Черемушкинский суд Москвы продлил срок содержания под стражей Саидовой и Бабан до 21 апреля. Еще одна обвиняемая, Мадина Байсарова, оставлена под домашним арестом. Ранее суд продлил содержание под стражей другим четверым фигурантам дела. 11 марта суд отклонил жалобы защиты на решение о продлении меры пресечения Саидовой и Бабан.

На арест и первое продление срока содержания под стражей написаны кассационные жалобы, рассказал 11 марта после заседания корреспонденту "Кавказского узла" адвокат Лилии Саидовой Сулейман Ибрагимов.

"На жалобу по мере пресечения судья Мосгорсуда отказал в передаче для рассмотрения в суде. Это решение в свою очередь обжаловано в Верховный суд РФ", - сказал он.

Кроме того, по его словам, поданы еще две жалобы.

"Первую на имя руководителя Следственного управления СК по ЮЗАО (Юго-Западному административному округу) Москвы с просьбой разобраться в предъявленном Саидовой обвинении, рассмотреть вопрос об избрании иной меры пресечения, кроме содержания под стражей. Вторую - в прокуратуру ЮЗАО - тоже с просьбой проверить соблюдение законности при расследовании дел. Хотя надежда на прокуратуру невелика, так как в настоящее время, по закону, у прокуратуры возможности влиять на следствие ограничены. Жалобы отправлены почтой 8 февраля. К середине марта ожидаем ответа, с большой долей вероятности они будут формальными отписками", - сказал он.

В материалах дела, которыми располагает адвокат, нет человека ни под псевдонимом Абу Умар Саситлинский, ни под именем Исраил Ахмеднабиев.

При этом Ибрагимов отметил, что в материалах дела есть рапорты оперативных служб, в которых называются иные имена и псевдонимы, когда речь идет об обналичивании денег на территории Турции. 

"Но об этих людях Саидовой ничего не известно, она с ними незнакома. Она дважды по личной просьбе родного брата переводила деньги на банковскую карту другого человека и один перевод по Western Union. Еще есть два перевода внутри России. И затем, по словам Саидовой, брат сообщал ей, что деньги получил. Это происходило осенью 2017 года - в начале 2018 года", - рассказал адвокат.

По его словам, сложно предугадать, как следователи свяжут денежные переводы разных, не знакомых друг с другом людей, воедино.

"Вероятно, это будет ясно только после завершения, когда материалы дела передадут в суд. Следствие, видимо, считает, что в действиях Саидовой имеется состав преступления и, вероятно, будет так считать. Но они могут прийти к выводу, что ее переводы не связаны с другими переводами. Тогда была бы возможность завершить следствие и передать поскорее дело в суд. Ведь ни Мусаева, ни Байсарова, ни прочих она не знает. Это защиту устраивает. Но, может, у следствия и оперативных служб есть цель представить некую большую организацию, и тогда они не захотят вычленять отдельные дела", - отметил Ибрагимов.

"Сын был почти в руках у нас, но мы его упустили"

Отец Лилии Саидовой Султан Саидов рассказал корреспонденту "Кавказского узла" о своей семье и дочери.

По его словам, Лилия родилась в 1988 году. Она старшая в семье Саидовых. Кроме неё, в семье Султана и Лейлы Саидовых двое дочерей и самый младший сын, о котором поступило сообщение, что он погиб в Сирии.

Семья Саидовых — потомственные врачи, рассказал отец обвиняемой.

"Лилия и одна из её сестер закончили Первый медицинский университет имени Сеченова в Москве. Третья дочь — выпускница Ставропольского мединститута", - сообщил он.

По его словам, сын Магомед успел проучиться три курса в медико-стоматологическом университете в Москве.

"Поступил он в медуниверситет, будучи 16-летним юношей, потому что школу закончил экстерном. Был очень способным и легко усваивал знания", - рассказал Саидов.

По его словам, у них обычная трудовая семья.

"Я все время работал врачом-стоматологом. Мои дети пошли по моим стопам в выборе профессии. Я построил стоматологическую клинику в центре Грозного. Надеялся, что сын по окончании учебы станет продолжателем дела", - отметил он.

В годы второй чеченской войны семья покинула Грозный и переехала в Карачаево-Черкесию.

"В 1999-2013 годах жили в Черкесске. Там старшая Лилия училась и закончила с отличием школу. Потом уехала в Москву на учебу в вуз. Закончив стоматологический факультет 1-го медуниверситета, проходила интернатуру в 22-й стоматологической поликлинике в московском районе Перово. После интернатуры она осталась работать в этой поликлинике. Вышла замуж, родила детей. В перерывах между декретами работала в поликлинике. У нее четверо детей. Старшему десять лет. Трое младших - четыре, два с половиной и полтора года - от второго мужа, с которым она вынуждена была расстаться в 2017 году", - рассказал Саидов.

По его словам, бывший муж Лилии находится в России, дети живут у родственников по мужу.

"Мы к себе бы взяли детей, но сейчас не можем за ними приглядывать, так как заняты только одним делом. Все старания ради вызволения дочери", - сказал Султан Саидов.

По его словам, никаких экстремистских взглядов ни у кого в его семье не было. Отец Султана Саидова — участник Великой Отечественной войны, родной дед его жены Абухаджи Идрисов — Герой Советского Союза.

По словам Саидова, его сын Магомед рос вежливым и послушным мальчиком.

"Он был самый младший. Никогда не позволял себе резкого или обидного слова в адрес родителей или сестёр. Когда он приехал учиться в Москву, то мы ему помогали всячески. Он снимал квартиру. Я сам, часто приезжая в Москву, посещал деканат, узнавал, как он учится, нет ли трудностей или замечаний. Магомед тоже дорожил нашим вниманием и учебой. То есть я постоянно был на связи и с сыном, и с университетом, где он учился", - рассказал отец.

По его словам, никаких намеков на то, что Магомед собирается куда-то ехать, не было.

"Единственное, Магомед изъявлял желание жениться. Ему было ещё 17 лет. Мы думали, куда ему жениться, молод ещё. Не все понимает в этой сложной жизни", - рассказал Саидов.

По его словам, однажды семья потеряла контакт с сыном. Позднее Магомед объяснил матери, что телефон отдает для перенастройки и пару дней будет не на связи.

"Специально, наверное, чтобы его не искали. И вот 31 мая 2016 года, когда началась сессия, я от его друга узнал, что он не пришел на экзамен. У нас был шок. Я в тот же день выехал в Москву. Но Магомеда уже не было там. Я обзвонил аэропорты и авиакомпании и выяснил, что он вылетел в Кишинев, а оттуда - в Стамбул. Мы с женой бросились вслед за ним. Мы были в Турции на вторые сутки после его отъезда", - сообщил Саидов.

Уже после этого, по словам отца, Магомед вышел на связь с матерью и сказал, что приехал к невесте и собирается жениться.

"Мы ему предложили, давай встретимся, мы не против женитьбы. Но Магомед передал через мать, что опасается, что я могу помешать, буду недоволен и так далее. Я обратился в миграционные службы Турции. Они мне показали видеозапись его встречи в аэропорту. Был виден номер машины, на которой ездил встречающий. Мы сразу предложили разыскать машину и ее владельца. Но турецкие службы тянули время. А когда их представители приехали к тому, кто встречал сына (это был гражданин РФ), тот им сообщил, что, мол, мой сын женился и уехал в Анталью", - рассказал отец Саидовой.

Даже тогда он ещё не до конца потерял надежду, что сможет найти сына, и не думал, что тот собирается уехать из Турции куда-то еще.

"Мы пробыли в Турции полгода и уехали только под новый, 2017 год. Связь с сыном была по Whatsapp. Он ничего не сообщал нам, что собирается или уже уехал в Сирию. Общались с ним, с его женой. Эта девушка дагестанского происхождения, ей было 15 лет. Но разговаривала она с нами, как профессор филологии - на четком и грамотном русском языке", - рассказал Саидов.

После этого, по его словам, он познакомился с айтишником, который помог ему вычислить, откуда выходит на связь сын.

"Я ездил в Анталью, в Газинатеп, Килис, в другие города на юго-востоке Турции, вблизи с границей. Потом оказалось, что сын, побывав там, вернулся в Стамбул и некоторое время жил в получасе езды на общественном транспорте от того района, где мы жили в Стамбуле. У меня были сведения, что он выходил на связь с нами в одном интернет-кафе в стамбульском районе Бейликдюзю. Я поехал туда с товарищем и женой. Мы устроили форменную «засаду», дежурили сутками. Ждали, когда сын опять появится там. Но он так не появился. В общем, сын был почти в руках у нас, но мы его упустили", - посетовал отец.

Потом, по его словам, он познакомился в стамбульских мечетях с людьми из России и СНГ. Ему удалось узнать адреса нескольких квартир-"захаров" (жильё, в котором от нескольких дней до нескольких месяцев пребывали люди, собравшиеся пересечь турецко-сирийскую границу).

"Мы с товарищем побывали в этих «захарах». Конечно, нас туда не хотели пускать, но мы проникали. Показывали фото сына, но никто не признался, что Магомед там был. После этого до меня дошла информация, что нам угрожают те люди, которые содержали людей на таких «захарах»", - рассказал он.

По словам Саидова, он звонил из Турции в правоохранительные органы Грозного, рассказывал ситуацию, но ему отвечали, что ничем помочь не могут.

"И в это время Магомед попросил деньги у сестры, как оказалось. Об этом мы узнали позднее. Лилия тогда сделала эти несколько переводов по просьбе брата", - сообщил Саидов.

"Спустя полгода стало ясно, что нам его не достать. Уже дома в июле 2017 года от знакомых сына получили известие о его гибели. Даже получив через год с лишним расставания весть о гибели сына под американскими бомбами, я ещё питаю надежду, что он жив, что, может, скрывается где", - сказал отец обвиняемой.

Он сообщил, что только после предполагаемой гибели Магомеда его, а затем Лилию вызвали в правоохранительные органы на допрос.

"Мы все им рассказали. Лилия... дала все объяснения ещё в начале 2018 года", - отметил Саидов.

"Кавказский узел" ранее указывал, что детали дела Лилии Саидовой, озвученные защитой и родственниками, сопоставимы с обстоятельствами дела уроженца Махачкалы Шамиля Нурмагомедова, осужденного на семь лет лишения свободы по обвинению в финансировании запрещенной в России судом террористической организации ИГ. Работая в Москве, Нурмагомедов переводил деньги младшему брату Марату, который уехал в Сирию. Защита Нурмагомедова и он сам доказывали, что деньги переводились Марату только на личные нужды - узнав, что брат тратит полученные средства на предметы военного назначения, Шамиль наотрез отказался отправлять ему деньги снова и других переводов ему не делал. Верховный суд России оставил в силе приговор Нурмагомедову.

"Кавказский узел" отслеживает материалы о влиянии войны на Ближнем Востоке на регионы Кавказа на тематических страницах "Сирия в огне" и "Кавказ под прицелом халифата". В разделе "Справочник" также содержится справка "Выходцы с Кавказа в рядах ИГИЛ"*.

*организации признаны террористическими и запрещены в России по решению суда.