Защита попросила суд оправдать Рахаева

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

На прениях в Черкесском городском суде по уголовному делу в отношении бывшего замначальника УМВД РФ по Черкесску Руслана Рахаева адвокаты указали на нестыковки в показаниях свидетелей и предложили суду оправдать подсудимого.

Как сообщал "Кавказский узел", суд в Черкесске рассматривает дело бывшего замначальника ОВД по Черкесску Руслана Рахаева уже в третий раз. 4 апреля он согласился исключить из материалов дела единственный протокол допроса Руслана Рахаева в качестве обвиняемого в смерти задержанного из-за нарушений, допущенных при его составлении.

Адвокат указала на расхождения показаний сотрудников с фактами

Защита изучила показания сотрудников полиции, задерживавших потерпевшего Джанкезова, сопоставила их с детализацией телефонных соединений, нашла противоречия и нестыковки и заявила о них на прениях 16 и 17 мая, передает корреспондент "Кавказского узла".

Это подтверждает то, что свидетели говорят неправду, заявила в своем выступлении адвокат Надежда Ермолаева.

Проанализировав материалы уголовного дела, показания свидетелей, в том числе оперативников, адвокат отметила, что никакого официального указания у сотрудников полиции на задержание Джанкезова не было. В материалах дела также нет никакого подтверждения, что такое указание им дал Рахаев, сказала она.

Согласно показаниям сотрудников полиции, задерживавших Джанкезова, указание о его задержании они получили от Рахаева на планерке 6 октября 2011 года в 18.00 мск. Проанализировав их телефонные разговоры, адвокат пришла к выводу, что в указанное время оперативники физически не встречались с Рахаевым, поскольку находились в разных местах.

Свидетели по делу Домарев и Бахадуров также отрицают сведения об упоминании Джанкезова на планерках и совещаниях, сообщила Ермолаева.

Многое могли бы прояснить телефонные соединения самого Джанкезова, но они, по ее информации, не попали в материалы уголовного дела, отметила адвокат.

"Единственный документ, где Джанкезов фигурирует, - это постановление от 26 сентября 2011 года, согласно которому отделу специальных технических мероприятий при МВД КЧР поручено в течение 90 суток осуществлять оперативно-разыскные мероприятия, в том числе снимать сведения о звонках с мобильного телефона Джанкезова", - подчеркнула Ермолаева.

Таким образом, отметила адвокат, "органы дознания и следствия располагали сведениями о телефонных соединениях Джанкезова с привязкой к базовым станциям, но по известной лишь им самим причине не представили эти сведения в материалы уголовного дела".

Билинг мобильных телефонов, по мнению адвоката, является объективным свидетельством того, где в тот или иной момент находился свидетель. В показаниях сотрудников полиции часто билинг не совпадал с тем, о чем они свидетельствовали, заявила она.

Проанализировав действия сотрудников по часам с момента задержания Джанкезова, адвокат указала, что показания сотрудников полиции расходятся с фактическими обстоятельствами дела.

Так, свидетели утверждали, что после того как Джанкезов был доставлен в опорный пункт полиции №8, они до утра находились там с ним. Якобы задержанный был сильно пьян, и что-то выяснить у него было невозможно, поэтому они ждали, сидя вокруг него на стульях.

Адвокат отмечает, что телефонные соединения показали, что оперативники не находились вместе в одно время, и тем более они не были в опорном пункте №8, а передвигались по городу.

Защитник отметила нестыковки показаний и видеозаписи

Адвокат также указала на расхождения в показаниях свидетелей о том, почему Джанкезова всю ночь держали в опорном пункте, а не доставили сразу в полицию. Оперативники ссылались на его сильное опьянение и на то, что в таком состоянии доставлять задержанных в отдел запретило начальство.

Между тем, начальник УМВД Анзор Лобжанидзе, а также его заместитель Николай Остроухов, давая свидетельские показания, утверждали, что такого распоряжения даже устного нет и не могло быть, отметила Ермолаева.

Кроме того, свидетель Биджиев, врач наркологического диспансера и участковый Каппушев дали показания, что Джанкезов был в средней степени опьянения, и с ним можно было разговаривать, напомнила адвокат.

Защитник отметила также, что когда утром оперативники доставили Джанкезова в отдел и вышли из машины, автомобиль развернулся и уехал. Что это была за машина, кто был за рулем, осталось невыясненным, несмотря на то, что на эту недоработку следствия было указано в постановлении Верховного суда по данному делу, отменившего первый приговор в отношении Рахаева, сказала она.

"Свидетель Тамов утверждает, что во дворе ОМВД их встретил оперативник Муков и отогнал машину, однако на видеозаписи не видно, чтобы кто-то выходил из отдела в этот момент и сел за руль автомобиля Биджиева. Кроме того, допрошенный в судебном заседании 1 декабря 2017 года Муков не подтвердил того, что 7 октября 2011 года по просьбе Биджиева отгонял его машину", - отметила адвокат.

Как следует из видеозаписи, Джанкезов был доставлен в отдел полиции в 09.24 мск, а в кабинет к оперативному дежурному попал в 10.45 мск.

Сотрудники полиции, сопровождавшие Джанкезова, в своих показаниях пояснили, что к оперативному дежурному стояла очередь из лиц, нарушивших миграционное законодательство, поэтому они сразу не попали в кабинет №9. Это опровергается показаниями самого Шалашова, а также книгой учета доставленных, в которой ни одного подобного лица не значится, подчеркнула адвокат.

В поисках ответа на вопрос, где все это время находились люди, сопровождавшие Джанкезова, адвокат ссылается на записи видеокамер, на которых, по ее словам, видно, что они заходят в отдел в одной одежде, а в кабинете №9 появляются уже в другой. "Верхняя одежда оперативников Биджиева и Байкулова исчезает, исчезает даже кепка-бейсболка, в которой был Джанкезов. В кабинете №9 ее на нем уже нет, как нет ее и в тот момент, когда оперативные сотрудники сопровождают Джанкезова к мировому судье, и когда они возвращаются в отдел обратно. А вот при осмотре кабинета №48 и трупа Джанкезова бейсболка уже есть. То есть на третий этаж бейсболка все-таки попала, и сделала она это в интервале между 09.24 мск и 10.45 мск, поскольку именно в этом интервале рассталась со своим хозяином, передвижения которого мы наблюдаем на камерах вплоть до 11.45 мск", - сообщила она.

Адвокат также указала на протокол об административном задержании, составленный оперативным дежурным Шалашовым в 10.45 мск, задолго до встречи с Рахаевым, в котором указано, что на губах и левом ухе Джанкезова имеется "засохшая кровь, лицо красное, под левым глазом гематома".

По делу проведено пять судебно-медицинских экспертиз

По делу было проведено пять экспертиз - в Бюро СМЭ Карачаево-Черкесской Республики, Краснодарского края и Ростовской области, а также в Российском центре СМЭ и Бюро СМЭ Московской области, указала адвокат.

По мнению защитника, такое количество экспертиз нужно было следствию для того, чтобы найти экспертное учреждение, которое бы дало заключение, что Джанкезов смертельную травму получил за час до своей смерти, только в этом случае в его гибели можно обвинить Рахаева.

Адвокат подробно остановилась на двух последних экспертизах: четвертая экспертиза прошла в РЦСМЭ, в Москве, пятая - в Бюро СМЭ Московской области.

По словам адвоката, в соответствии с заключением РЦСМЭ от 27 мая 2014 года установлена давность нанесения телесных повреждений гражданину Джанкезову Д.Ю.: по одним фрагментам за три-пять часов, то есть с 08.00 до 10.00 мск 7 октября 2011 года, по другим - за 5-12 часов до наступления смерти, то есть до 08.00 мск 7 октября 2011 года.

"Естественно, такие выводы были для следствия катастрофой, поскольку исключали даже возможность направления уголовного дела в суд и постановления какого-либо решения по нему ввиду невыполнения требований ст. 196 УПК РФ. И тогда следствием была назначена еще одна, пятая, экспертиза в ГБУЗ Московской области "Бюро СМЭ",- отметила адвокат.

В соответствии с данным заключением от 23 декабря 2014 года, травмы, полученные Джанкезовым, разделены на две группы. Одни из них он получил за четыре-шесть часов до смерти, вторые - в течение одного часа до смерти.

Государственное обвинение предлагает положить в основу обвинительного приговора Рахаеву именно заключение экспертизы в ГБУЗ Московской области "Бюро СМЭ". Вопрос о том, почему именно его, и почему суду следует, с точки зрения государственного обвинения, игнорировать все остальные заключения экспертов, остаётся без ответа, заявила адвокат Ермолаева.

Она призвала суд вынести оправдательный приговор Рахаеву, в связи с отсутствием доказательств его вины.

Защита сообщила о нарушении сроков следствия

Адвокат Адам Абубакаров рассказал о нарушениях, которые допустило следствие. Он указал суду на 14 протоколов основных следственных действий, к которым в нарушение требований закона (ч. 1 и 2 ст. 60 и п. 3 ч. 1 ст. 61 УПК РФ) в качестве понятого привлекался двоюродный брат заместителя руководителя следственного отдела по Черкесску и руководителя следственной группы по данному уголовному делу. Понятые не были независимы, в итоге протоколы оказались сфальсифицированы, заявил защитник.

Следователем не проводился даже осмотр трупа на месте происшествия, так как его описание слово в слово повторяет описание трупа экспертом уже в морге, сообщил Абубакаров. 

Следствие преднамеренно не привлекло к участию в первоначальных следственных действиях эксперта-криминалиста, не изымало предметы, имеющие принципиальное значение для установления истины, в том числе медицинскую перчатку, которую Рахаев якобы засунул в рот Джатдоеву, заявил защитник.

Многие следственные действия были проведены с нарушением сроков и только после обращений обвиняемого в различные инстанции, сообщил адвокат. Среди них билинг телефонов свидетелей, осмотр опорного пункта, где Джатдоев содержался основными свидетелями обвинения всю ночь, а утром был доставлен в здание УВД окровавленным и избитым.

"Данное обстоятельство свидетельствует, что факт нарушения установлен. Любое нарушение федерального закона влечет за собой недопустимость доказательства, полученного в ходе соответствующего процессуального действия", - отметил адвокат.

При таких серьезных и грубых нарушениях норм уголовного-процессуального законодательства считать доказанной вину Рахаева невозможно, считает Абубакаров.

"По делу не приведено ни одного доказательства, которое бы достоверно подтверждало вину Рахаева в предъявленном обвинении. По делу имеются многочисленные неустранимые сомнения, которые в силу закона должны толковаться в пользу Рахаева", - заявил адвокат.

24 мая на процессе с последним словом выступит Рахаев.