Безнаказанное насилие на Северном Кавказе носит системный характер

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Механизмы борьбы с нарушениями прав человека со стороны представителей правоохранительных органов в Чечне и Дагестане до сих пор четко не разработаны, заявили участники "круглого стола" на открытии выставки о насилии на Северном Кавказе в шестую годовщину убийства Натальи Эстемировой.

Как писал "Кавказский узел", выставка "Бесконечная история: насилие и безнаказанность на Северном Кавказе" в Москве подготовлена чешской неправительственной гуманитарной организацией "Человек в беде" (People In Need), многие годы работавшей на Северном Кавказе. На ней в художественной форме представлены 12 историй людей с рассказами о похищениях, убийствах, пытках, фабрикации уголовных дел. Одна из историй – о похищении и убийстве Натальи Эстемировой.

Орлов: безнаказанность стала ключевым элементом карательной системы

Во время военного конфликта преступления совершают все стороны, подчеркнул в своем выступлении член совета Правозащитного центра "Мемориал" Олег Орлов.

"Но преступления боевиков государство стремится расследовать, мы знаем множество примеров, когда боевики за их преступления подвергались наказанию, были названы и получали приговоры, – отметил Орлов. – Между тем преступления, совершаемые представителями государства: сотрудниками МВД, ФСБ, военными – остаются безнаказанными".

По его мнению, у этого явления много причин, главной из которых является системный характер насилия.

"Дело тут не только в том, что налицо нежелание сдавать своих – это, конечно, тоже есть. И дело не в боязни политического руководства России потерять свою главную опору среди силовиков – и это тоже есть. Но главная причина глубже. Главное, что речь тут идет не об эксцессах, а о системе организованного насилия. И безнаказанность в этой системе является ее неотъемлемой частью", – пояснил Олег Орлов.

По его словам, с середины 2000 годов на Северном Кавказе за фасадом официальных правоохранительных структур, которые должны поддерживать закон и порядок, действовала "неофициальная карательная система", в которую включены практики похищения людей и пыток. В Чечне право на безнаказанное насилие постепенно передалось от федеральных силовых ведомств местным формированиям, в частности, так называемым "кадыровцам", которые выиграли монополию на насилие в конкурентной борьбе, заявил Олег Орлов.

Каляпин: похищения в Чечне продолжают оставаться безнаказанными

Главная проблема, которой занималась в Чечне Наталья Эстемирова, – это проблема похищений людей, часто заканчивавшихся бесследным исчезновением, отметил в ходе своего выступления председатель Комитета против пыток Игорь Каляпин.

Среди представленных на выставке работ – три плаката с изображениями людей, по делам которых работали юристы Комитета против пыток, рассказал Каляпин. Первый плакат посвящен Зареме Гайсановой, пропавшей в 2009 году в Грозном. По данным Комитета против пыток, есть основания полагать, что к похищению Гайсановой причастны сотрудники правоохранительных органов. 2 марта 2010 года Рамзан Кадыров, встречаясь с председателем Комитета против пыток Каляпиным, признал, что руководил спецоперацией, проводимой в день, когда была похищена Гайсанова.

Второй плакат - портрет Абдул-Язита Асхабова, бесследно исчезнувшего после задержания силовиками в 2009 году. Правозащитникам известно, что следователь по делу Асхабова для проведения опознания возможных похитителей обращался в полк патрульно-постовой службы милиции №2 им. Ахмада Кадырова, однако его запросы были проигнорированы. На третьем портрете из отмеченных Каляпиным изображен президент "Ассамблеи народов Кавказа" Руслан Кутаев.

"Руслан Кутаев, к счастью, жив, хотя находится в местах лишения свободы за преступление, которое он явно не совершал. Это понятно было всем, – убежден Каляпин. – Нужно было видеть этот процесс – там Кафка нервно курит в сторонке".

Локшина: "ваххабистский учет" превратился в бессмысленный конвейер

Незадолго до смерти Наталья Эстемирова озвучивала желание начать работать не только в Чечне, но и в соседнем Дагестане, рассказала в ходе "круглого стола" программный директор Human Rights Watch Татьяна Локшина.

"Чечня к 2009 году уже сформировалась как своего рода тоталитарный анклав, как государство внутри государства, где вместо закона Российской Федерации, вместо права существовала одна норма и существует до сих пор. Называется она: "Рамзан сказал". В соседнем же, сопредельном Дагестане тоже похищали людей, тоже исчезали люди, тоже были внесудебные казни, и ситуация стремительно ухудшалась на глазах. Но она была не настолько законсервировавшейся, как в Чечне. Казалось, что на это можно повлиять", – пояснила Локшина.

В июне Human Rights Watch выпустила доклад "Война без войны. Нарушения прав человека в ходе борьбы российских властей с вооруженным подпольем в Дагестане". В нем также описаны сообщения о пытках и похищениях в республике, однако в целом здесь сложилась не такая, как в Чечне, система.

"Система, которая на самом деле меня поразила, так как является неким бессмысленным конвейером. Она называется "вахучет", так называемый "ваххабистский учет". Официально он называется "профилактический учет" по статье "религиозный экстремизм". С определенного момента мусульмане-салафиты в Дагестане стали восприниматься правоохранительными органами и властью как сочувствующие вооруженному подполью или как просто пособники, или даже как участники. Людей ставят на специальный учет, регистрируя как религиозных экстремистов", – рассказала Локшина.

При выборке людей, подлежащих постановке на учет, используется, помимо прочих, и внешний признак. Если это мужчина, то таким признаком является борода, а если женщина, то - хиджаб. После попадания в "вахучет", по словам Локшиной, у человека "заканчивается нормальная жизнь".

"Его непрерывно задерживают, его останавливают на блокпостах, его останавливают сотрудники полиции. Они понимают, что человек находится в списке и с ним необходимо работать. Что значит "работать"? Таких людей регулярно допрашивают – несколько раз в месяц, иногда и несколько раз в неделю. С них регулярно снимают отпечатки пальцев, их регулярно фотографируют. Зачем правоохранительным органам нужно одного и того же человека раз по 15 фотографировать и у него, находящегося и так в базе данных, столько же раз снимать отпечатки пальцев – это никому неведомо", – заявила Татьяна Локшина.

У многих этих людей принудительно берутся образцы ДНК, продолжила правозащитница.

"Что значит "принудительно"? Согласно российскому законодательству без согласия ничего подобного проделать невозможно. И люди очень часто отказываются, но когда они отказываются, уже находясь в отделении полиции, им говорится: "Пока ты не сдашь образцы, ты отсюда никуда не уйдешь", – рассказала Татьяна Локшина.

В ходе "круглого стола" также выступили председатель Комитета "Гражданское содействие" Светлана Ганнушкина, председатель совета ПЦ "Мемориал" Александр Черкасов, а также адвокат семьи Бориса Немцова Вадим Прохоров, который заявил о сходстве в убийствах оппозиционного политика и Натальи Эстемировой.

"Следы убийства Натальи Эстемировой и Бориса Немцова, я полагаю, ведут в один источник – в Грозный", – сказал Прохоров.

Напомним, оппозиционный политик Борис Немцов был убит 27 февраля в Москве. По делу об убийстве, по официальным данным, задержаны пятеро выходцев из Чечни и Ингушетии: Заур Дадаев, Анзор Губашев, Хамзат Бахаев, Тамерлан Эскерханов и Шагид Губашев. Всем им предъявлены обвинения, однако вину они не признают.

На YouTube доступна видеозапись открытия выставки "Бесконечная история: насилие и безнаказанность на Северном Кавказе".