Кремль готовит переговоры?

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Российский президент Владимир Путин понемногу выстраивает чеченскую схему, которая в дальнейшем может быть использована при переговорах со сторонниками мятежного президента Аслана Масхадова, хотя, по всей вероятности, не с самим Масхадовым.

При этом наблюдаемое в течение последних нескольких недель повышенное внимание к чеченскому вопросу позволяет предположить, что Путин рассчитывает и далее уменьшать влияние военных "ястребов" в Чечне. Тем временем Масхадов изучает новые предложения по прекращению длительного кровопролития в его республике.

Начался этот новый этап с письма, с которым президент Ичкерии Аслан Масхадов в конце июня обратился к лидерам восьми ведущих стран мира накануне их встречи в Канаде. Масхадов предложил приостановить военные действия и начать новые мирные переговоры. Россия отказалась от этого предложения. Одновременно с этим сразу две солидные американские газеты ?The Washington Post? и ?The Wall street Journal? опубликовали статью, в которой предлагался возможный сценарий завершения конфликта в Чечне. В< числе авторов материала были известные американские политики Збигнев Бжезинский и Александр Хейг.

Авторы предлагают свой вариант компромисса между сторонниками Аслана Масхадова и Москвой. В частности боевики должны признать территориальную целостность России, даже если и не откажутся от своих амбиций.

В ответ Россия должна признать право чеченцев на политическое, но не национальное самоопределение. Масхадову предлагается призвать чеченцев голосовать во время референдума за конституционную модель, аналогичную той, которая используется в другой российской республике - Татарстане. Затем, если она будет принята большинством чеченцев, он должен потребовать, чтобы несогласные с условиями мирного соглашения группировки боевиков покинули Чечню.

Свою лепту в дискуссию внес известный политик Руслан Хасбулатов. Он опубликовал свой вариант мирного плана по Чечне, предполагающий особый статус для республики, при котором она юридически не являлась бы частью России, но фактически делегировала бы Москве важнейшие полномочия и была бы связана с Россией общей денежной валютой, общим оборонным пространством (в Чечне должны были бы оставаться российские пограничники).

Хасбулатов в марте этого года съездил в Стамбул на переговоры с представителем Масхадова Ахмедом Закаевым, а затем вступил в дискуссию с Масхадовым, причем последний общался с Хасбулатовым при помощи видеозаписей.

Сам Масхадов в интервью IWPR в апреле этого года заявил: "Если Россия готова принять на себя международные обязательства при посредничестве других государств или международных организаций, что она впредь не будет позволять себе вооруженной агрессии против Чечни при смене Путина на Иванова или Иванова на Сидорова или при каких-то других политических коллизиях, то мы готовы обсуждать с российской стороной любые вопросы, в том числе и вопросы независимости". (Кавказская информационная служба N 133).

В конце июля нынешнего года Масхадов назначил нового представителя на переговорах им стал Казбек Махашев, который заменил на этом посту Ахмеда Закаева. В свое время Махашев, в прошлом министр внутренних дел Чечни, был одним из приближенных бывшего чеченского президента Джохара Дудаева. Впоследствии ему удалось наладить тесные связи с видными фигурами в Москве, в частности с Борисом Березовским. Все время с начала второй чеченской войны он тихо жил в Ингушетии.

Российское правительство отклонило мирные предложения Масхадова. В частности, министр обороны Сергей Иванов заявил, что с Масхадовым должен беседовать прокурор. Затем российский премьер-министр Михаил Касьянов заявил 4 июля во Франции, что среди лидеров чеченских сепаратистов нет людей, с которыми федеральные власти могли бы вести переговоры. По словам Касьянова ?единственный выход из чеченского кризиса состоит в нормализации положения, а не в переговорах?. В действительности это та самая формула, которой придерживаются российские власти - экономическая помощь плюс борьба с боевиками при отсутствии политических переговоров с их руководством.

Но в последнее время появились сомнения, что это и есть окончательная позиция Кремля. Президент Владимир Путин своим указом 12 июля назначил своим специальным представителем по проблемам соблюдения прав человека в Чечне Абдул-Хакима Султыгова. Султыгов, директор малоизвестного института имени Авторханова в Москве, в последнее время работал в Госдуме в комитете по Чечне. Уроженец Чечни, работавший во времена СССР в аппарате ЦК КПСС, он известен своей пророссийской ориентацией и никогда не делал опрометчивых заявлений, которые можно было бы расценить как враждебные Москве.

Однако после своего назначения Султыгов выступил с целым рядом заявлений о нарушениях прав местного населения Чечни со стороны федеральных военных и о необходимости в полном объеме расследовать преступления военных в республике. Знающие Султыгова люди расценили эти заявления спецпредставителя президента не иначе, как санкционированные его шефом.

На свой новый пост Султыгов был выбран из списка, в котором наряду с другими значились Владимир Зорин - участник российско-чеченских переговоров во время первой чеченской кампании, и Николай Кошман, в прошлом активно работавший в Чечне и какое-то время возглавлявший правительство этой республики. Но Зорин и Кошман, в отличие от Султыгова, имели тесные связи с федеральными военными - вот почему, скорее всего, их кандидатуры не прошли.

?Нельзя дать военным почувствовать себя победителями?, - заявил корреспонденту IWPR бывший высокопоставленный чиновник администрации президента.

В 1996 чеченским боевикам удалось с помощью переговоров вернуть Чечню. Естественно, теперь не идет речь о сдаче Чечни. Переговоры, если они состоятся, будут вестись об условиях вхождения в мирную жизнь групп боевиков.

Однако, Кремль не спешит. Информированные источники утверждают, что реально переговоры могут начаться ближе к парламентским выборам, которые должны состояться в конце будущего года. А через несколько месяцев после этого, весной 2004 года, должны состояться президентские выборы.

Сегодня трудно прогнозировать, какая ситуация будет в России в 2004 году. Однако, как говорят информированные источники, Путин прекрасно знает, каким мощным оружием в руках его оппонентов - высокопоставленных военных - может стать Чечня, если конфликт не будет урегулирован. Президент Путин сейчас оказывается в положении Бориса Ельцина, которому был нужен мир в Чечне, чтобы победить на выборах.

Но для этого придется выстроить некую схему, при помощи которой президент лично может управлять переговорным процессом, минуя военных, которые являются противниками переговоров. Первым шагом стало назначение спецпредставителя президента по соблюдению прав человека в Чечне. Ожидается следующий шаг - назначение спецпредставителя президента по переговорам на определенный срок, скажем, на год.

Однако, как говорят в Кремле, это может произойти не скоро. По замыслу в Чечне должны укрепиться чеченские силовые структуры, которые могли бы самостоятельно вести борьбу с радикальными группировками боевиков, которые не захотят на предложенных условиях вернуться к мирной жизни. В республике должны быть созданы такие правовые условия, при которых вернувшиеся боевики не смогут повлиять ни на внутреннюю ситуацию в республике, ни на взаимоотношения с Москвой.

Поэтому возможно в Чечне к концу года может быть принята Конституция, которая закрепит нынешний светский и пророссийский статус этой республики. Вдобавок к этому в Москве, возможно, ждут, когда пройдет еще одна зима.

"Создается впечатление, что у федеральных властей нет никакого плана они просто хотят посмотреть, как боевики перезимуют предстоящую зиму", - заявил Хасбулатов в интервью корреспонденту IWPR. "я знаю, что в правительственных коридорах говорят о том, что чеченская политика зашла в тупик, но я не имею никакой информации на этот счет из Кремля".

Если переговоры состоятся, скорее всего, сам Аслан Масхадов не будет в них участвовать, поскольку уже давно находится в розыске. Но хорошо уже то, что Москва сделала первый, хотя и осторожный. шаг, который может оказаться началом политического процесса.