Участники слушаний в Общественной палате РФ сочли передел земли одной из причин межэтнических проблем в Дагестане

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Межэтнические конфликты в Дагестане и Ставропольском крае зачастую связаны с распределением земли и ее стоимостью, считают участники "круглого стола" в Общественной палате РФ, посвященного проблемам миграции, а также экономической, политической и институциональной трансформации на Северном Кавказе.

Мероприятие 26 марта в Общественной палате РФ провел центр RAMCOM в рамках проекта Института общественного проектирования по Северному Кавказу.

"Есть два основных дискурса, в рамках которых обсуждается проблема равнины на Северном Кавказе: земли отгонного животноводства и этнические конфликты - в основном, в Восточном Ставрополье или на равнине Дагестана, - отметил в ходе обсуждения Денис Соколов, руководитель Центра социально-экономических исследований регионов RAMCOM. - Исчерпываются ли этими дискурсами проблемы, которые существуют на равнине Северного Кавказа?".

"Структура отгонного животноводства – важнейшая часть политической системы Дагестана"

Когда мы говорим о землях отгонного животноводства, мы говорим с точки зрения двух субъектов – равнинное, "коренное" население и мигранты, которые "пришли с гор" и пользуются отгонными пастбищами не всегда по прямому назначению, отметил Соколов.

В центре внимания экспертов – отношения между этими сообществами и способы разрешения конфликтов, преимущественно земельных. Если возникает тема передачи земли в субаренду третьим лицам, то это, по словам эксперта, вроде артефакта - "некоторые злоупотребления".

По его мнению, система субаренды, различных полуформальных рент и бюджетное финансирование сельского хозяйства пропорционально площади посевов и поголовью скота, становится объектом конкуренции и чуть ли не главным призом на всех выборах глав администраций горных районов. Структура отгонного животноводства – важнейшая часть политической системы  Дагестана, поэтому так сложно с ней что-либо сделать, опасно "рубить сплеча".

В Восточном Ставрополье идет замещение русских выходцами из соседних республик

По словам Соколова, в Восточном Ставрополье отток населения сопровождается не столько вытеснением, сколько замещением русских выходцами из соседних республик.

"Этому способствуют три основные причины: ликвидация колхозной  системы хозяйствования, резкое уменьшение рабочих мест и отток молодежи в города, распространение производства зерна, как биржевого товара, и вытеснение животноводства, что тоже приводит к снижению занятости населения в сельском хозяйстве. Если раньше станица в пять-шесть тысяч человек занималась и зерноводством, молочным и мясным животноводством, какая-то примитивная обработка была, овцеводство, то на сегодня это одно зерноводство: пять комбайнов "Джон Дир" могут заменить несколько бригад механизаторов", - подчеркнул руководитель Центра социально-экономических исследований регионов RAMCOM.

Соколов считает, что зерно и "семечка" являются самым удобным на сегодняшний день способом капитализации административной ренты. Собственно поэтому, по его словам, идет вытеснение других способов хозяйствования.

Соколов подчеркнул, что зерно – это одновременно биржевой товар, спекулятивный товар и достаточно эффективный финансовый инструмент. Он пояснил, что у фермеров, например, зерно покупается по три тысячи за тонну – в период посевной кампании, зерно будущего урожая. Скупкой этого зерна, согласно его информации, занимается целая сеть перекупщиков, спекулянтов, владельцев элеваторов, мельниц и производственных предприятий в Восточном Ставрополье. Работают региональные и федеральные агропромышленные холдинги, у некоторых из них под контролем или в собственности сотни тысяч гектар. Часть зерна вывозится на экспорт через Дагестан, который является после Краснодара чуть ли не вторым экспортером зерна в стране, при том, что в Дагестане пшеница практически не выращивается, отметил Соколов.

Соколов также обратил внимание на то, что сейчас земля очень дешевая. Он рассказал, что в Восточном Ставрополье средняя стоимость пая – 150 тысяч рублей, а пай - это 10 гектар. По его мнению, если сравнить с той землей, которая выделена в отдельный участок и продается как собственность со всеми документами, то она в 10-20 раз дороже. Эта разница – источник административной ренты для всех уровней элит в регионе, подчеркнул он.

"Семьи бывших колхозников – и русских, и ногайцев, сдают свои паи в аренду – либо фермерам, либо коллективным предприятиям, в том числе и приезжим даргинцам. На пай люди получают от коллективного предприятия две-три тонны пшеницы. При этом фермеры (и русские, и ногайцы, и даргинцы) дают, например, четыре тонны. Поскольку паи везде разные, да и земля отличается по плодородию, - эти цифры условные. Правда, часто пайщики не могут отказать колхозу, поскольку испытывают к нему патриотические чувства и многим ему обязаны. Особенно если патриотические чувства подкрепляются бюджетными рабочими местами и надеждой на прочие преференции", - считает руководитель RAMCOM.

То же и с куплей-продажей - мигрант, агрохолдинг со стороны готов платить рыночную цену за землю, местные же часто не обладают необходимыми ресурсами, да и не готовы "свою" землю покупать "втридорога", отметил он.

По мнению Дмитрия Соколова, местное население  привыкло жить в государстве, которое брало на себя обязательства по защите жизни и собственности. На сегодня этого государства нет, констатировал он.

Более конкурентоспособными становятся те сообщества, которые в принципе не нуждаются в том, чтобы государство их защищало. Конечно, по мере замещения старожильческого населения на выходцев из северокавказских республик, правила игры в регионе постепенно меняются и становятся еще менее приемлемыми для большинства русскоязычного населения, заявил он.

Также Соколов отметил, что мигранты, которые приезжают и замещают уезжающее население, покупают дома и паи. Эти деньги позволяют многим жителям перебраться в город или отправить туда детей. Однако, по его словам, паи стоят в 10-20 раз меньше, чем они стоили бы, если бы были оформлены как участки в собственности.

Выделение участков и снятие барьеров в обороте земли могло бы повысить ее стоимость и "капитализацию" местного населения. Оно могло бы продать свои паи не за 150 тысяч, а за миллион - полтора миллиона рублей. А это уже другая история социализации на новом месте жительства – как минимум, нормальная недвижимость в Ставрополе или в других городах, указал Соколов.

На его взгляд, если земельный рынок в Восточном Ставрополье будет оздоровляться, то характер миграции и всех сопутствующих изменений существенным образом изменится, просто потому, что земля будет стоить тех денег, которых она реально стоит, кредиты под залог станут доступнее, инвестиции больше. Тогда есть шансы, что вопрос о том, кто именно будет по национальности или по этнической принадлежности владеть землей или приезжать работать на земле, будет просто снят, подчеркнул эксперт.

"Конфликты основаны на том, что не решаются проблемы, связанные с землепользованием"

Фактор этничности всегда был и в обозримой перспективе останется ключевым для Северокавказского региона в силу его полиэтничности, считает сотрудник Института этнологии и антропологии РАН Ахмед Ярлыкапов.

Народы региона обладают высокой степенью этнического самосознания. Этническая идентичность является одним из мощных мобилизующих факторов. Это касается и русских, проживающих на Северном Кавказе, которые более консолидированы, чем русские в Рязанской области, подчеркнул Ярлыкапов.

Он также отметил, что Дагестан является одним из лидеров региона по числу межэтнических конфликтов – как открытых, так и тлеющих. Но, по словам Ярлыкапова, ни один из этих конфликтов, и это очень важно отметить, не является основанным на чисто этнической неприязни.

Он отмечает, что клубки этнических проблем успешно используются различными деструктивными элементами в своих целях. "Так, суть конфликта кумыков и аварцев в Хасавюртовском районе состоит в том, что коренное население в реализации своих интересов оказывается в проигрышном положении. Кумыки недовольны, потому что при переселении аварцам давали субсидии, были и другие преференции. Кумыки с лезгинами в южных районах Дагестана конфликтуют мало потому, что нет открытого конфликта интересов", - подчеркнул сотрудник Института этнологии и антропологии РАН.

По его мнению, земельный вопрос часто становится причиной конфликтов. Основной проблемой Дагестана являются не боевики, а земля, заявил Ярлыкапов.

Он привел в пример ситуацию в Ногайском районе, где американский инвестор должен был построить сахарный завод с производством собственного сырья и рабочими местами для 10 тысяч человек, притом, что в районе проживает 20 тысяч человек. Однако, по его словам, местное население решило, что речь идет об отъеме 100 тысяч гектаров земли, которое планировалось отдать про это производство. "Население взбунтовалось: "Нам не нужен этот сахарный завод, мы не верим, вы хотите забрать земли у нас", - рассказал Ярлыкапов.

Он подчеркнул, что конфликты, связанные с землей и приобретающие этнополитический характер, не возникают только из этнических различий и совместного проживания представителей различных национальностей. "Конфликты основаны на том, что не решаются проблемы, связанные с землепользованием. У населения отпадает желание хоть как-то доверять власти, идти с ней на сотрудничество", - утверждает Ахмед Ярлыкапов.

"Болевая точка, связанная с отгонными землями - это статус сел, находящихся на них"

"В Дагестане, проблемы, связанные с равнинными землями, никак не исчерпываются землями отгонного животноводства, поскольку земли отгонного животноводства – лишь один сегмент Дагестана - дагестанской равнины, и та миграция, которая шла на эти земли в Советское время –лишь один ручеек в мощном потоке миграции с гор на равнину", - считает заместитель главного редактора агентства REGNUM Константин Казенин.

По его мнению, в политическом плане тема отгонных земель - актуальна. Национальные движения как кумыкские, так и горские этой темы регулярно касаются. Риторика же национальных движений не всегда отражает истинную суть проблемы - это, скорее, надстройка и важно понять, подкреплены ли публично звучащие претензии фактическим материалом, тем, что реально  происходит на земле, заявил Казенин.

Активное предоставление горским сообществам земель на равнине началось в Дагестане уже в двадцатые годы прошлого столетия и продолжалось с большей или меньшей интенсивностью до настоящего времени. В 1996 году в Дагестане был принят закон о статусе земель отгонного животноводства, который эти земли закрепил в республиканской собственности и запретил их приватизацию. Этот закон как бы закрепил ту систему предоставления земель горным хозяйствам, которая существовала в советское время, считает Казенин.

Он отметил, что болевая точка, связанная с вопросом отгонных земель - это статус сел, находящихся на землях отгонного животноводства. Есть села, которые не имеют статуса поселения – их как бы нет, а там может быть до ста дворов. Кроме этого, пояснил Казенин, есть примерно 20 сел, которые находятся на территории равнинных районов и являются муниципальными образованиями горных районов. Конфликты связаны как с незаконной жилой застройкой на землях отгонного животноводства, так и с ускоренным износом пастбищ в связи с разрушением собственно системы отгонного животноводства, считает он.

По словам заместителя главного редактора агентства REGNUM, земельные конфликты локальны, но из-за особой трудности и юридической запутанности статуса отгонных земель, часто именно в тех конфликтах, которые связаны с отгонными землями, их участники прибегают к альтернативной юрисдикции, прежде всего, мусульманской. Тенденция к использованию альтернативных правовых систем там наиболее востребована, констатирует он.

Казенин также отметил, что нужно не забывать о сложностях с социальной инфраструктурой, которые неизбежно сопровождают как существующие официально, так и не существующие на бумаге населенные пункты, возникшие на землях отгонного животноводства.

Равнина на Кавказе на протяжении веков и тысячелетий была ареной миграционных социальных, юридических и политических изменений, отметил Юрий Карпов, историк, этнограф, заведующий отделом этнографии народов Кавказа МАЭ РАН.

"То, что мы наблюдаем в последнее столетие – не есть что-то катастрофическое и откровенно новое для этого региона", - подчеркнул он.

По словам Карпова, история российской колонизации этого района достаточно сложная. В его представлении, период русской колонизации Северного Кавказа подошел к концу, Россия сдает свои позиции – это будет продолжаться и дальше. Ставка на казачество оказалась "пустым фантиком".

"Кавказский узел" писал, что 19 декабря 2011 года в Общественной палате РФ прошли общественные слушания на тему "Земельный вопрос на Кавказе: от разрешения конфликтов к их предупреждению", в ходе которых их участники заявили о том, что проблемы земель перерастают в политические конфликты, а многие конфликтные вопросы в земельной сфере порождаются несовершенством федерального и местного законодательства.

Земельные вопросы, а также связанные с ними конфликты, обсуждались и в ходе "круглого стола" "Северный Кавказ в контексте федерализма", который проводился в январе в рамках форума "Россия и мир: 2012-2020".

Отметим, что на Северном Кавказе регулярно возникают сложности из-за нерешенных земельных споров. Так, к примеру, в Кабардино-Балкарии балкарская сторона считает, что земли отгонного животноводства должны быть включены в границы прилегающих поселений, которые преимущественно являются балкарскими, кабардинская - предлагает оставить их в традиционном общем пользовании. А в Дагестане в апреле прошлого года земельный спор обернулся массовой дракой с перестрелкой.