Элла Памфилова: "Народы Северного Кавказа как граждане России вправе претендовать на безопасное и гармоничное развитие"

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Выступление председателя президиума Общероссийского общественного движения "Гражданское достоинство" Эллы Памфиловой на встрече лидеров правозащитных организаций Северного Кавказа с президентом России Дмитрием Медведевым и его полномочным представителем в Северо-Кавказском федеральном округе Александром Хлопониным 19 мая 2010 года. Мероприятие подготовлено Советом при президенте России по содействию развитию института гражданского общества и правам человека.

*   *   *

Уважаемый Дмитрий Анатольевич!

Сегодня вместо привычных членов Совета Вы видите много новых лиц. Я очень благодарна и Вам, и моим коллегам по Совету за предоставленную возможность провести эту необычную и беспрецедентную встречу, поскольку приглашены представители именно тех правозащитных и общественных организаций, которые работают непосредственно в самых сложных, проблемных зонах Северного Кавказа, занимаются конкретными делами, знают ситуацию не понаслышке и готовы совместными усилиями с властями менять её кардинально. Готовы все работающие люди. Насколько сложен клубок проблем Северо-Кавказского региона, я поняла и по тому, как сложно, трудно готовилась эта встреча, какое столкновение интересов и страхов пришлось преодолевать – беспрецедентно. И то, что всё-таки она стала возможной, внушает и оптимизм, и надежду на то, что вместе мы в состоянии шаг за шагом распутывать этот клубок.

Народы Северного Кавказа как граждане России вправе претендовать на безопасное и гармоничное развитие. Для этого они должны обладать достаточным по количеству и качеству набором жизненно важных ресурсов. Это тоже банально, но это так. Они, эти ресурсы, как бы есть в регионе, но в то же время практически недоступны для большой части населения вследствие невозможности приобретения их законным общественно-полезным трудом.

Именно отсутствие данных возможностей порождает массу конфликтов, которые усугубляются кланово-олигархической борьбой за передел этих самых жизненно важных ресурсов. И в этой связи очень важно активное вовлечение гражданского общества, не формальное вовлечение, не так, как сейчас часто происходит, в реальные процессы преодоления этих проблем. Механизмы гражданского участия могут быть самые разнообразные. Сегодня об этом будет много говориться. И в первую очередь, поскольку особую тревогу вызывает прогрессирующее выпадение северокавказского общества из общероссийского пространства, по нашим данным, это так (может быть, кто-то возразит), хорошо бы наладить здесь непрерывные и многоуровневые диалоги, обмен мнениями, дискуссии, совместное с властью обсуждение самых острых проблем, честное обсуждение этих проблем. Наладить реальные, а не формальные обратные связи, которые, укрепляясь в регионе, далее выходили бы за его пределы, связывая его живыми нитями со всей Россией. Это будет способствовать тому, что люди, живущие здесь, в большей степени будут ощущать себя сопричастными общественной жизни не только на Северном Кавказе, но и в России в целом.

И я бы хотела поблагодарить моих коллег из Общественной палаты, представляющих комиссию, Максима Леонардовича Шевченко, Николая Карловича Сванидзе, который здесь присутствует, за ту огромную работу, которую они проделали за последние полгода в этом направлении. Надеюсь, что они скажут об этом подробно, она будет дальше продолжена.

К сожалению, пока власти в регионах нередко проигрывают и боевикам, и другим несистемным силам в идеологии и пропаганде в хорошем смысле этого слова, в борьбе за умы и сердца людей, особенно молодёжи. И значит, необходима выработка каких-то дееспособных новых механизмов в общественном участии и регулировании этих процессов. Исходя из местной специфики, видимо, целесообразно сформировать в округе постоянно действующий общественный орган – совет старейшин (может быть, это тема для обсуждения, мы её очень активно обсуждали и до встречи с Вами), а также форум из авторитетных общественных правозащитных организаций, тоже постоянно действующий. И, конечно, ставку надо делать на молодёжь.

Очень важно, что Вы, Дмитрий Анатольевич, поручили разработать концепцию молодёжной политики на Северном Кавказе, которая может стать прообразом молодёжной политики в масштабах всей России. Шаги, предпринятые Вами и на федеральном уровне по поддержке некоммерческих организаций, тоже способствуют развитию молодёжных инициатив и гражданского общества в целом. Я полагаю, как будет принят весь этот пакет, импульс будет очень мощный. Эффективной мерой могло бы стать внедрение программы малых грантов по вовлечению молодёжи в малый бизнес, здесь уже очень хороший опыт в том же Дагестане, импульс развитию социального предпринимательства, программы сезонного трудоустройства и профобучения молодёжи округа в других регионах России, направление молодёжно-трудовых бригад на крупные инфраструктурные объекты типа Сочи. Всё это – как дополнительные меры, а главное всё-таки создавать в самих северокавказских республиках условия для всеобщей занятости. Проблема сложная, но реальная. Это основной фактор стабильности и самообеспечения. Нынешние темпы создания рабочих мест эту проблему не решают, по данным всех наших общественных организаций.

Государственным структурам, общественным организациям следует уделить особое внимание социальной реинтеграции и адресной поддержке наиболее уязвимых категорий юношей и девушек, которые пострадали в вооружённых конфликтах. Тоже более подробно об этом скажут мои коллеги.

В целях адаптации молодёжи из северокавказских республик к условиям военной службы в других регионах, а также профилактики насилия и конфликтов при её прохождении следует использовать возможности целенаправленной допризывной подготовки иного качества с привлечением к этой работе в том числе экспертов из общественных организаций. Есть такие эксперты, которые способны вести диалог с молодёжью по наиболее злободневным темам, и надо это делать более системно.

Борьба с коррупцией и клановостью должна, конечно, стать адекватной масштабам проблемы. И все мы готовы здесь, так же как и в масштабах России, приложить свои возможности. Например, нередко федеральные средства не доходят до людей, всем это известно. Все задают вопрос, куда они деваются. Я думаю, что это необъятная сфера приложения усилий общественных организаций, помимо правоохранительных органов.

Они могут и должны вносить свой вклад в улучшение ситуации, в том числе и с социальными правами. Между тем в реальной работе по противодействию коррупции, произволу, в работе по защите гражданских прав правозащитники, журналисты, эксперты-общественники продолжают сталкиваться с давлением и целенаправленной дискредитацией. Причём это идет с разных сторон. Конечно, включая и власти различных уровней. А ведь правозащитные общественные организации, средства массовой информации, даже при их нелицеприятной критике власти, являются её естественными союзниками в борьбе с терроризмом, поскольку, выступая с гуманистических позиций, создают идеологический противовес религиозному радикализму и приверженности вооружённому насилию. Надо использовать этот общественный ресурс, не отталкивать его и не приравнивать журналистов, политическую оппозицию, правозащитников к пособникам террористов.

С другой стороны, можно понять и региональные власти, поскольку иногда дурной пример им подают наши некоторые федеральные политики и сотрудники прокуратуры. Я не знаю, хоть расстреляйте меня, никогда не поверю, что тот же известный журналист Александр Минкин при всей критичности его статей по поводу методов борьбы с терроризмом является пособником. Я понимаю, когда на него ополчились покровители педофилов за его пламенные статьи, увольте меня, но нельзя доводить до абсурда эту ситуацию. Ведь никто не снимает ответственность с прессы за качество публикаций, за последствия публикаций по этой сложнейшей, очень тяжёлой проблеме, но нельзя доводить до абсурда. Это мы наблюдаем.

Надо останавливать отток (то, что Вы сказали, это действительно так) из региона русских граждан и других некоренных национальностей. Есть такие механизмы, работает целый ряд организаций в этом направлении, готовы поделиться этим опытом. А также, что тоже очень важно, отток коренной интеллигенции и деятелей культуры, поскольку это очень негативно сказывается на социально-экономическом, общественном и на правовом благополучии региона. Понятно, что население ждёт от власти не только эффективных мер по борьбе с терроризмом, но и гарантий безопасности и справедливости для мирных граждан Северного Кавказа. В нынешней ситуации ставка только на уничтожение боевиков не решает проблему в целом, поскольку происходит перманентное рекрутирование, пополнение боевиков из местной молодёжи.

Существенно и то обстоятельство, что эти банды не имеют проблем с финансированием. И если раньше финансовые средства, по нашим данным, общественным, в основном поступали из-за рубежа, то теперь значительная их часть течёт к ним из внутренних источников в самих республиках: в виде принудительных налогов, откупов от местных бизнесменов и коррумпированных чиновников.

Боевики, по всей вероятности, тоже есть такие данные, освоили новые для себя функции заказных киллеров по устранению различных фигурантов в межклановых конфликтах. В борьбе за «хлебные места»  местные элиты нередко прибегают к помощи боевиков для устранения свои конкурентов. Этот процесс расползается, к сожалению, и война за должности идёт от самого низового уровня, от сельских глав, и до министерских постов в республиканских правительствах. В ряде районов участились факты проявления так называемых откупных, когда отдельные сотрудники, даже руководители райотделов милиции платят дань боевикам в обмен на собственную безопасность.

Вы абсолютно правы, уважаемый Дмитрий Анатольевич, честь и хвала тем самоотверженным сотрудникам правоохранительных органов, которые рискуют жизнью, честно исполняют свой долг. Меня, например, потрясла (я тоже была в Кизляре после теракта) та трагедия и тот высокий дух сотрудников правоохранительных органов, которые делают всё, что могут. Их надо, конечно, поощрять и материально, и морально, существенно поощрять. Правильно Вы эти вопросы ставите. Но когда их тяжёлый, связанный с ежедневным риском труд, а нередко и подвиг, перечёркивается их недобросовестными коллегами, то, конечно, для общества это очень накладно, а таким сотрудникам, честно, очень обидно. Очень обидно!

И произвол со стороны силовиков по отношению к мирному населению, такой, как похищение граждан, применение незаконных методов задержания и допросов, вымогательство и взятки за освобождение задержанных и выдачу погибших, только на руку террористам (Вы правильно об этом сказали) и является одним из факторов, позволяющих бандитам рекрутировать в свои ряды молодёжь, оправдывать свои преступные методы. Запрет на выдачу родственникам тел ликвидированных боевиков способствовал созданию очень страшного (особенно с учётом кавказского и мусульманского отношения к традиционным обычаям, связанным с погребением) бизнеса, когда сотрудники правоохранительных органов и силовых структур торгуют – начиная от тел убитых террористов вплоть до фотографий трупов в морге и фотографий места их захоронения. Правдами или неправдами родственники выкупают эти трупы. Зачастую впоследствии такие семьи становятся донорами боевиков. Этому же способствуют телевизионные репортажи на фоне трупов уничтоженных бандитов. Эти кадры, которые целенаправленно многократно прокручиваются родственникам, становятся одним из эффективных способов вербовки. Это тоже работа для психологов. Нельзя сбрасывать это со счетов.

Имеющая место фальсификация уголовных дел опасна не только тем, что осуждают невиновных людей, таких случаев немало, у нас много обращений по этому поводу, но тем, что реальные террористы остаются на свободе и продолжают свои преступления, а заведомо ложная информация легализуется, получает официальный статус.

Может быть, стоит рассмотреть возможность поощрения сотрудников правоохранительных органов и служащих армейских частей, действующих на территории округа, не за количество ликвидированных боевиков или не столько за количество ликвидированных боевиков, а за достигнутый уровень стабильности, который выражается в снижении количества правонарушений террористического характера.

По-прежнему острой остаётся проблема поиска без вести пропавших и идентификации погибших. Все, в какой бы республике с кем бы я ни встречалась, ставят эти вопросы. Мои коллеги подробнее об этом скажут.

Я хочу сказать, Дмитрий Анатольевич, Совет обращался к Вам. Вы дали поручение соответствующим службам рассмотреть вариант возможности, как эту работу проводить. К сожалению, пока ответа нет. Я надеюсь, что всё-таки в государственных службах будет проработан этот вопрос. С этим что-то надо делать. Эта проблема уже выходит за рамки из-за своей нерешённости.

Руководству силовых ведомств необходимо применять политику абсолютной нетерпимости к случаям похищений, применения пыток, бессудных казней, уничтожения имущества, вымогательства, взяток и шантажа родственников подозреваемых. Должна быть отработана система «горячих линий» по обращениям с жалобами на нарушения законности со стороны самих правоохранительных органов, усилены суды и надзорные инстанции. В ряде республик Северного Кавказа, не буду сейчас называть каких, вы это знаете тоже хорошо, суды себя полностью дискредитировали. С этим что-то надо делать. У людей не должно быть ощущения, что они бессильны перед лицом жестокости и бесправия. Всё-таки самые существенные и совместные государственные и общественные усилия (я думаю, что во многом мы сейчас для этого и собрались здесь) должны быть направлены на то, чтобы не допустить консолидации и протестных движений вокруг вооружённых подполий.

Это только часть проблем, мои коллеги существенно их расширят. Закончу, может быть, действительно банальной фразой, но не могу не сказать всё-таки, что регион не должен выпадать из общероссийских процессов развития. Не должен. Это наша главная задача. Это наши люди.

Спасибо.

19 мая 2010 года